ледяное голое плато,
трещины, жестокие берлоги,
снежным запорошены листом…
По сути – все та же рулетка,
и где-то вдали виден срок,
когда барабан напоследок
крутну, и… нажму на курок…
........
Наконец-то пришло понимание опасности, понимание того, что рискуем мы по настоящему, и не какой-нибудь там виртуальной, а своей собственной головой. Вот это мысль! Скорее на бумагу! Проклятье: не нашлось карандаша…Всё время так: пока искал беднягу, из мысли улетучилась душа…
Стихи, конечно, – настроение, но самое ценное, что есть в стихах – это душа. Без неё даже классически оформленная рифма мертва. Когда стих «вымучивается», его надо сразу выбрасывать в корзинку. На высшем пике – на вдохновенье – стихи «идут» легко и свободно. Именно тогда и запечатлеваются «чудные мгновенья». В обычной жизни (а таковой является большая её часть), стихам надо помогать. Но не вымучивать. Может быть противная фраза «муки творчества» всё-таки предназначена для прозы? Эх, умом это все понимают, но ум не принудит раскрыться душу, а очень часто, чаще, чем хотелось бы, мешает самая обыкновенная (впрочем, обыкновенная ли?) лень.
ЛЕНЬ
О, это страшная, сладкая сука.
это паук, это демон злой.
Лезет в душу она без стука,
насылает истомы зной,
прижимается грудью в вальсе,
поцелуем кипит на щеке,
и, как женщина, молит: «останься»,
но стилет зажимает в руке…
Неохота бороться с этим,
невозможно себя понять,
ах, какой же тут нужен ветер,
чтоб тенёта её порвать.
О, какую тут надо силу,
и привычку себя держать.
Только слышу: «Попался, милый,
ну, слабо на курок нажать»?
..........
В решете они в море ушли,
в решете.
Нет опоры надежной у них
в пустоте…
Где их души томятся?
где их сгинул баркас?
Ваши трудности, братцы, -
как игрушки для нас.
Мы, как вы, были верны мечте,
хоть возможности нынче – не те,
и стотонные лайнеры,
самых разных кампаний
бороздят небеса…
Но, всё то, и – не то:
символ был – решето!
До сих пор чудеса
на планете случаются:
люди в море бросаются,
словно фишки в лото…
И приняв решето
рикошетом судьбы,
И свершив над собою свой суд…
Нет ни почестей, ни,
даже с бездны гробы
не дойдут…
Антарктида и впрямь, как бездна. Она может выпустить живых, но покойников своих не отдает. Даже те, кто не пропал в этом океане пурги, не утонул, не был разорван на тысячи кусочков раскиданных по ледяной пустыне в авиакатастрофах, а умер своей смертью – остаются здесь. Самое печальное место на станции Молодежная – это кладбище на мысе Гранат, где 20 леденящих душу надгробий лучше всяких книг расскажут о цене прорыва человечества в неведомое…