– У вас в родне не было потомственной ведьмы? – спросил он уже в машине.
– Тебя это пугает? А ну, как были. – Взгляд прямой, а искорки не исчезли.
– Значит, не ошибся?
Её взгляд секунду выражал недоумение.
– У тебя в глазах смешинки, – пояснил он глядя на дорогу.
– Почему же не чёртики?
– Фу, это так не романтично.
– А должно быть романтично?
– Не должно, но…
И тут она рассмеялась. Слышали ли вы звон колокольчика на рассвете, журчание первого весеннего ручья, ребёнка, который увидел чудо – такой смех был у неё.
* * *
По дороге он решил заскочить в магазин. Когда вернулся в машину, встретил изумлённый взгляд.
– Квас и солёные орешки?
– А лучше банальный «джентльменский набор» – шампанское и конфеты?
– Нет, но квас – это…
– Это не романтично?
– Опять не угадал, это по-домашнему.
Он серьёзно посмотрел на неё.
– Я могу исправить и взять шампусик.
– Фу, я не об этом.
– И я не об этом, поэтому квас и солёные орешки.
Он выехал на набережную. Ещё кругом было темно, но в небе чувствовалось приближения рассвета. Ещё не проснулись птицы, ещё сыростью и прохладой веяло с реки, но было то время, когда ещё чуть-чуть и что-то свершится.
Они говорили ни о чём и о многом. И обоим казалось, что они знают друг друга много – много лет. И не важно, что было раньше, важен этот час, эта минута, это мгновение.
А потом они целовались, сначала нежно и робко, но постепенно скованность исчезла. Поцелую стали жадными, жаркими, обжигающими, дающими и берущими одновременно. Им казалось, что мир вокруг исчез, были только Он и Она, как когда-то в мироздании – Мужчина и Женщина. Оставим их с их тайной.
* * *
Рассвет постучал в окно машины, он знал всё, что она сейчас ему скажет, был готов выслушать, но не принять.
– Я даже не знаю, как тебя зовут, не знаю, где ты и с кем. Но мне это не важно.
Она не дала ему договорить:
– Ты прав, это не важно. Слова ни к чему, мне и тебе пришлось пережить страсть, неистовство, нежность. Но у каждого из нас есть и другие обязательства.
– Ты не можешь уйти так вот, – он растерянно посмотрел на неё.
Она грустно улыбнулась, погладила по щеке. Почему-то сейчас этот жест вызвал щемящее чувство, чувство побитой хозяином собаки, несправедливо, больно.
– Не говори ничего, пожалуйста, молчи, хорошо. Я свободен, у меня нет никаких обязательств не перед кем. Даже если они есть у тебя, ничего не говори. Я не прошу много, я прошу подумать. Мы должны быть если не вместе, то рядом. Подумай.