Несмотря на то что и Сергей, и Николай были пьяны, слова Александра на них подействовали. Они слушали его с изумлением. Николай выпрямился во весь рост и изучал взглядом фасад соседнего дома, а Сергей смотрел на Александра и лишь изредка моргал. Саша продолжил:
– Есть одно загадочное место, куда бы я хотел отправиться: это плато под названием Путорана, и оно находится у нас в Сибири. Понимаете, у каждого человека должна быть мечта. Я не говорю о её масштабе или характере, в целом – о мечте, и она должна быть. Вот моя мечта – попасть на плато Путорана. Я недавно осознал, как мне важно там оказаться. Но почему-то всё никак не получалось, и я прошёл через многое, чтобы понять важность этого события. Мне просто надо там помедитировать, хотя бы неделю, и кажется, что я выйду оттуда совсем иным человеком. Одним словом, хочу достичь недостижимое и познать непознанное, хочу дёрнуть бога за бороду.
– В общем, надеешься найти седьмой уровень чакры, или как там у монахов-буддистов, – вдруг произнес Сергей Пантелеевич и ехидно улыбнулся.
Николай в этот миг как-то глубоко вздохнул, по-прежнему глядя на фасад соседнего дома, и произнёс:
– Да, всё-таки стоит попробовать, а там уже видно будет…
Николай хотел ещё что-то добавить, но Сергей Пантелеевич прервал его:
– Ну, Саша, ты меня удивляешь. Вроде взрослый мужик, а говоришь, как ребёнок, как подросток или юнец. Пора браться за ум, ты уже в возрасте. Ты встал на ноги, квартира есть, работа, друзья рядом. Жизнь течёт абсолютно без преград, ровно и спокойно. Зачем тебе такие мысли? В молодости другое дело. А сейчас – зачем тебе это надо… Он ещё тебя поддерживает, – и кивнул в сторону Николая Васильевича.
– Это комсомольцы, которым было по 20—25 лет, во времена нашей молодости стремились покорять тайгу, поднимать целину и всё такое. Время было другое, общество другое, и люди были совершенно другими. А теперь, братцы, вам далеко за 40, засуньте свои детские мечты обратно, туда, откуда они вылезли. Что мы там потеряли, в этой чёртовой Сибири? Туда дорогу проложили каторжные и заключённые во времена ГУЛАГа, а нынче там нечего делать. Это место для выселенных, и точка. И вообще, мы своё уже прожили, у нас осталось дом—работа—дом. Да ещё можем себе позволить посидеть с друзьями. Какие там мечты и грёзы, это всё одно ребячество, – продолжил Сергей Пантелеевич.