– Хны.
Можно не внимать логике, можно не признавать логику, можно вообще не знать логику, – но!
– Факт очевидной Липы, – виден невооруженным глазом.
Под видом:
– Мы должны поблагодарить человека, что он был – протаскивается не неправда о нем, а именно:
– Фундаментальная ложь.
И даже нельзя сказать:
– Да, ми должен врать, так сказать, чтобы сказать о самом человеке, как что-нибудь о хорошем.
Иначе не будет историй о советской литературе, как бывшей.
Но!
– Всё равно никто не поверит, то она была. – Имеется в виду такой, что ее можно читать.
Можно ли допустить, что без вранья о Коржавине, о Слаповском – не того вспомнил – о Синявском, Максимове – здесь, впрочем, штамп и то негде ставить – не пустят и в загородку, где пасутся сочные коровы нашего радостного мычания?
Вполне. Ибо и сказано:
– Нет правды, – если только в Голливуде.
И спасибо, что Гаврилов представил его нам на блюдечке в VHS каёмочке.
Или:
– Как нет правды на Земле, но правды нет и выше, – так и:
– Нет Голливуда без ВХС перевода.
Иван Толстой:
– Когда ТЫ уезжаешь заграницу.
Автоматически – выходит – забывается, что между Я и Границей должно быть:
– Что-то еще.
Коржавин назвал Ивана Толстого – в его же прочтении:
– Рвачом и делягой.
Но, что сам Коржавин может этому противопоставить? Только Горный Техникум в литературе. На сколько его хватил-а реально? В связи с этими Синявскими И:
– Ненамного верст от Москвы.
По словам Войновича:
– Извините, Эмма, но вы дерьмо! – так хотел на самом деле спросить Войнович?
Скорее всего.
Эмма – это Коржавин.
Вообще, получается, еще тот Лихо-Дей.
Толстой опять:
– Когда ТЕБЕ не нужно, – дальше идет про Ристалище, но это уже не имеет смысла.
Писатель может обратиться к Себе только от лица – или через него – своего произведения.
Далее, осуждается фраза:
– Ты гений, – но!
Она произносилась не для того, чтобы затереть слово Гений, – а:
– Указывала мечту, направление движения, – не зная, что это направление противоположно углу упертости советской власти.
Принимались, следовательно, как детьми за правду слова песни:
И снег, и ветер, и звезд ночной полет,
Меня моё сердце в тревожную даль зовет-т.
В Библии написано:
– Ходите подпоясанными, – не верили, что против правды идет такое непрекращающееся ни на минуту сражение – думали:
– Мы, к счастью, родились в эпоху застоя.
Коржавин отрицал гениальность Бродского.