Вторник, №11 (30), август 2021 - страница 8

Прошла целая вечность!

Рада за тебя! Ты стал писатель! Я прочла почти все твои книги! Какие-то покупала в магазине, другие находила в интернете.

Странно, но я всё чаще вспоминаю то короткое лето, когда мы с тобой встретились в Москве. Только позже я поняла, что была глупой, когда всецело предалась неудаче, приняв её как трагедию. А надо было просто жить настоящим!

Я получила три твоих письма и почему-то молчала. Потом я тебе написала, и уже ты молчал. Вероятней всего, ты уехал с прежнего места. Ведь я знала твою страсть к путешествиям. Так затерялись наши следы.

Помнишь, когда мы расставались на вокзале, ты вывел пальцем на запотевшем окне вагона слова: «Не скучай».

Это было в прошлом, а туда возврата нет.

Я дважды неудачно выходила замуж. Есть взрослый сын. Внучка иногда навещает меня.

До самой пенсии я преподавала в детской художественной школе.

Хороших фильмов нынче почти нет, я не смотрю телевизор, только общаюсь с подругой по скайпу. Летом вожусь в огороде на даче.

Адрес твоей почты нашла в интернете.

Буду рада твоей весточке.

Я написал ответ.

«Дорогая Катя, здравствуй!

Я тоже всё помню. Помню наши прогулки по Москве, запах сирени в парке у платформы Яуза.

Знаю, прошлое навсегда останется с нами.

Я женат, у меня три дочери, жена врач. Хотя она на пенсии, но продолжает работать. Дачи у нас нет, но в будущем думаем приобрести маленький домик в деревне у речки, чтобы посидеть на берегу с удочкой.

Я желаю тебе всего самого доброго!

Прошёл год. От Кати писем больше не было.

Она любила называть себя Машенькой, обожала пионы, йогу и лирику в стиле Набокова. Цветы выращивала с мамой на участке за Дмитровом, йогу практиковала по вторникам в зале на Мосфильмовской, Набоковым наслаждалась по воскресеньям, забравшись в уютное, подаренное ещё отцом кресло. В последние дни Машенька грустила. Близился день рождения. Ей грезился золотистый песок, пальмы на призрачном фоне моря, бокал мохито с мятой и рядом Дима – тянет текилу и всматривается в закат. Но нет, всё испортил страх, каракатицей пустивший ядовитое облако, что отравило и развеяло мечты. Страх мучил с момента смерти отца и справиться с ним, она никак не могла.

Дима, брюнет из высотки напротив, каждый вечер выгуливал французского бульдога – Пьеро. Рассеянный взгляд молодого человека, обаятельная улыбка, небрежная чёлка и завораживающий голос – ей всё нравилось. Они столкнулись случайно, она уточнила время. Хотя – нет, она спросила намеренно. И в первую очередь её очаровал Димин голос, мягкий, бархатный, выделяющий паузы, скользящий от баритона к альту. Когда он говорил по телефону, ей показалось, что влюбилась не в человека, а в голос. Они встречались на аллее и шли, не замечая прохожих и времени. Он оказался потрясающим рассказчиком. Когда Дима отпускал с поводка слюнявого Пьеро и дополнял речь жестикуляцией, Машенька впадала в транс, близкий к оргазму.