Господи, ну почему люди такие чёрствые?! Неужели по лицам Юры и Жени не понятно, что им сейчас разлучаться нельзя? Совершенно невозможно… Юрка кивал и безропотно отдал записать свой паспорт, а потом они как паиньки поднялись в номер… и быстро, стремительно быстро принялись стягивать с себя: шубы, куртки, обувь, брюки, юбки, пиджаки, галстуки, рубашки, блузки… и…
И тут зазвонил телефон.
Звонил Женькин муж, Андрей свет Иванович. Он вот прямо сейчас, прямо сию минуту хотел узнать, как дела у Жени. Как она учится? Что кушает? Как сходили в театр? С кем встречались? А с этими? Нет? А… Женька, в одном нижнем белье, серьёзно докладывала: какая у них учёба, где обедают, куда ходили, с кем она уже успела повстречаться. Нет, с этими ещё нет… Юрка стоял сзади, прижимаясь к Женьке и обнимая её, целуя веснушчатые плечи и спину, встопорщенную рыжесть на затылке, бродил руками по животу и небольшим аккуратным грудкам, Женька свободной рукой уже забралась к Юрке… Но Андрюха их не отпускал! Двадцать минут продолжалась изощрённая пытка. А когда он наконец наговорился и Женька в сердцах грохнула трубку на аппарат, в дверь постучали.
– Слушай… – Юрка уже осознал обречённость ситуации. – Не дадут они нам…
– А может, не откроем? – Женька прижималась к Юрке спиной, выгнув шею, чтобы ему удобнее было целовать.
– Я бы не открыл… Я бы даже твоему Андрюхе, сейчас не открыл… И Соне… Но солнышко…
В дверь продолжали барабанить.
– Иду! – Женька высвободилась из Юркиных объятий, накинула шубу и пошла открывать дверь.
– Ну что барабаните?! – раздраженно выговаривала она кому-то. – Да, мы знаем! Да, он сейчас уйдёт. Да, через десять минут! – Захлопнув дверь, она выругалась. – Уроды! Уроды… уроды… уроды! Вот чего она припёрлась?! Нет, Юрочка, не получится. И завтра, блин, я к Сундаковой… И послезавтра уже договорилась с родственниками… А в пятницу к Маринке… А потом уезжаем…
Расстроенная Женька прижалась к Юрке.
– Ну и ладно! – он поцеловал её в лоб. – Давай хоть вина выпьем.
Серов приехал к Дьякову ближе к полуночи и открыл дверь своим ключом, Ванька давно ему выдал. Мужики его не слышали, увлечённо болели, шёл третий период четвертьфинального олимпийского хоккейного матча «Россия – Чехия». На столе стояла початая бутылка коньяка.
– Счет какой? – поинтересовался Юрка.