Когда я уже устроилась на яйцах, на фоне сумерек у выхода
показалась чья-то пернатая голова, а за ней ещё две. Я коротко
разрешила им войти, и оно быстро, едва ли не толкаясь друг с
другом, зашли внутрь, старясь как можно реже смотреть на
прикорнувшего рядом со мной после труда дирижёра грифона. Только
сейчас я заметила, что их лапы сжаты в кулачки — значит, они несут
что-то с собой!
«Мы сегодня хотели порадовать тебя и летали рядом со скалами,
чтобы найти самые красивые камни. Может, попробуешь, какие тебе
больше понравится? Мы ещё соберём, и покажем потом места с ними,
когда твои дети вылупятся!» — и их лапки разжались, ложа рядом со
мной камни самых разнообразных красивый расцветок, которые из-за
сгущающихся сумерек всё сильнее и сильнее тускнели, но всё ещё были
великолепны. За такую заботу обо мне было не грех и поблагодарить,
что я и сделала с помощью благодарственного лизя каждому между
глаз. Кажется, я поняла, кто сегодня переговаривался на коротких
волнах, специально, чтобы я их не слышала!
Они ушли, но один задержался. Он благодарил меня за дом, и за
то, что его «жена» теперь по моему примеру села на яйца — их было
четыре. Я не удержалась и лизнула его ухо, отчего он тихонько
мурлыкнул и поспешил наружу.
Наша стая засыпала, и разговоры затихали. Я нашла тех грифониц,
что тоже сидели на яйцах, и сказал им, что рада, что у них тоже
будут дети, конечно же, такие же красивые, как и мои. И они тоже
радовались, за меня и за то, что драконий род продолжается.
Дракон
После полуночного полёта за цветами, я снова вернулась на яйца,
сменив моего Птица. Да, я разрешила ему греть яйца собой, даже
после того, как я подогревала их огнём, и он с гордостью высиживал
их, нахохлив все перья. Это придавало ему забавный вид, и после
того, как мы обратно менялись, я всегда прилизывала его головные
перья обратно, отчего он тихонько мурлыкал, с непередаваемым
птичьим акцентом. И лизал мою морду, припорошенную цветочной
пыльцой, подмечая, что в моей шерсти всегда застревает немного
цветочного запаха. Тогда я шевелила крыльями, позволяя запахам
дупла перемешаться, и казалось, что внутри зацвела пара больших
цветков.
В такую цветочную ночь я поняла, что я в него окончательно
влюбилась. Что это не только связь поколений, установленная за
долгие годы совместной жизни наших видов, но и банальные чувство
одного дракона к другому… не дракону. Может быть, на это ещё и
повлияло то, что я была ещё как ребёнок, только родилась (думаю,
появление в новом теле и переход на новое мышление можно назвать
рождением), и ещё никого не запечатлела в качестве родителя и
представителя своего вида. А потом вот встретила его, вот
такого!