– Сношений с ангалийками не имел, – послышался наконец уверенный голос Лафре.
– Не имел! – передразнил его Итус и рассмеялся так, что один из его подбородков стал колыхаться. – Проверим годков так через десять.
Когда он закончил смеяться, стало тихо, даже далекое щебетание птиц не доносилось больше до них. Решив, что он не желает более тратить время на аудиенцию, Итус обратился к Гальеру:
– Что ж, друг мой Гальер, тогда через месяц?
– Свадьба? Да, как и договаривались.
– Добро, – протянул ему руку толстяк. – Да соединятся семейства Сирой и Аберус.
Сделка была заключена. Гальер понял, что смотрины на этом закончены и что настало время убираться домой.
«Нам, видимо, пора, – сказал он Итусу, вытащив из кармана небольшой эспир, светящийся темно-синим цветом почти у самой верхушки, возвещая о том, что на дворе поздний вечер. – Хотел еще в казарму заглянуть и дать по шее этому старому пердуну Дамори. Завтра лично снаряжу на спуск своих лучших ребят, а то сегодня эти болваны только зря израсходовали семь мешков с воздухом. Найдем этого выродка нивенгов!»
В это время откуда-то со стороны деревни Кай-Ур стали доноситься тихие прерывистые звуки. «Похоже, стервятники», – услышал Лафре голос Итуса за мгновение до того, как за хозяином дома захлопнулась дверь. Но Лафре хорошо понимал, что это не стервятники. По мере того, как отец и сын постепенно приближались к деревне, звуки становились все громче, четче и пронзительнее. Вскоре в них легко можно было распознать стоны семерых солдат Вильдумского отряда, которые сегодня вернулись из Низины ни с чем и теперь несли наказание жгучими стеблями.
Лерия рано вышла из дома и неспешным шагом направилась к зданию школы. Она любила просыпаться, когда слабое зеленоватое свечение эспира только начинало робко зарождаться в нижней части спирали, будто оно само еще не решило, миновала ли очередная ночь и пора ли наступать утру. В такое время почти все население Аладайских озер обычно еще спит. А это значит, что Лерия могла без спешки миновать дворы своих соседей и пройти по вымощенным темно-багровым камнем мостикам, перекинутым через бессчетное количество озерец. В столь раннюю пору она не отказывала себе в удовольствии остановиться на пока еще пустынной главной улице и мечтательно посмотреть в вечно черное небо Амплерикса, наблюдая за тем, как время от времени откуда-то из недосягаемых далей, в которых покоится Огненное море, один за другим взмывают в небо огненные шары – единственные источники света и тепла на планете. Ее завораживала эта дивная картина: вот вдалеке маленькая искорка отрывается от земли и мчится сюда, к Аладайским озерам, оставляя за собой тоненький, словно паутинка, огненный хвост, становясь все более крупной и хорошо различимой, пока наконец не приблизится к небу над городком и не застынет высоко-высоко, повиснув над головами жителей огромным, пылающим жаром диском.