Я, правда, пыталась избавиться от бессонницы. Дошла до того, что начала её лечить теми таблетками, что продают лишь по рецепту. Только эффект мне нисколько не понравился: когда я вечером приняла препарат Д*, а утром выпила кофе, мой мозг чуть не взорвался.
Почти всё перепробовала за время работы, что страшно. Нужно было просто сесть и начать писать ручкой в тетради. Я проделывала такое в школе, когда мне не с кем было поговорить. Мама, которой мне хотелось бы рассказать обо всём, что со мной происходит, всегда была на работе. Отец, если так и случалось, что не являлся подшофе в два часа ночи и не уходил в запой на недели, тоже пропадал на работе. (По причине постоянного пьянства счёт того, сколько рабочих мест он сменил, уже шёл на десятки.)
Быть может, если бы я хотела соврать, что во дворе у меня были хорошие друзья, то сказала бы, что меня всегда принимала компания девчонок, которые были годом меня старше. Но, к сожалению, для них я была лишь поводом для издевательств – не меньше, чем в школе. Если мою маму, работавшую по двадцать два часа в сутки, в нашем дворе уважали, то отец, который приходил в неподобающем виде, стал именно тем оружием, которое использовали против меня. А я не защищалась от насмешек детей, чьи отцы были директорами, а матери – домохозяйками. Я не думала, что они смогут нанести такие глубокие раны, которые даже со временем не затянулись до конца…
Мне всего-то хотелось понимания. Мне всего-то нужна была дружба, чтобы не чувствовать себя бесконечно одинокой среди людей, у которых в семьях всё по-другому. В семьях, где отцы не выпивали, а матери не работали столько, чтобы не иметь времени выслушать своих детей.
Я не обижаюсь на маму: ведь, несмотря на это, она всегда находила для меня слова утешения. На родительских собраниях она защищала меня и требовала наказания для одноклассников, которые издевались надо мной.
С содроганием вспоминаю время, когда от людей я не видела ничего, кроме необоснованной ненависти, насмешек, злобы, иногда перераставшей в агрессию. Не знаю, почему меня все ненавидели. Не знаю причин, по которым дети могут быть такими жестокими…
Мне очень больно говорить об этом, потому что… Я всё время ждала того, что однажды со мной кто-нибудь захочет подружиться. Я ждала того, кто примет меня такой, какая я есть. Но потом поняла, что никому такое «счастье» не нужно. Всем прикольно от того, что я постоянно плачу, или выковыриваю опилки от карандашей из волос, или вытаскиваю рюкзак из мусорного ведра…