– Я…
– Знаю, знаю, ты Юрий Иванович Слащинин. А меня можешь называть Иван Иванович. И фамилия моя – Иванов. Проходи, присаживайся, сейчас будем чай пить с баранками. Любишь баранки с маком?
Иван Иванович долго и пространно распространялся о той важной миссии, которую выполняют советские чекисты, охраняя безопасность своей родины, то и дело повторяя, что сегодня КГБ – это передовой и самый мобильный отряд партии. Потом поднялся и спросил подчеркнуто торжественным тоном:
– Комсомолец Слащинин, ты готов служить делу защиты и безопасности нашей Родины?
– Готов, – Юрка тоже поднялся со стула.
Подполковник придвинул ему лист бумаги, ручку, велел написать расписку: «Я, Слащинин Юрий Иванович изъявляю добровольное желание сотрудничать с органами государственной безопасности…», ну и так далее. Потом предложил придумать какой-нибудь псевдоним, каким новоиспеченному стукачу предстояло подписывать, говоря языком официальным, «сообщения», ну а попросту – доносы. Юрка задумался:
–Меня в школе «Сладкий» дразнят, может, подойдет?
– Нет, это не годится, – отверг подполковник. – Слишком явная ассоциация с фамилией. Придумай что-нибудь другое.
Слащинин призадумался, погрыз кончик ручки и написал внизу листа: «М. Горький».
– Это почему же так? – поинтересовался его нынешний куратор.
– Ну, если не сладкий, то значит – горький. А «М.» для маскировки – вроде как Максим Горький, но только не Максим, а просто «М».
– А ты молодец, хорошо соображаешь. Мы с тобой поработаем, – ободряюще сказал куратор. – Значит, так. Поступать будешь на физико-математический факультет МГУ.
– Да у меня как-то с физикой и математикой не очень, вряд ли я туда поступлю – засомневался Юрка.
– Это не твоя забота. И поступить поможем, и в учебе тоже. Нам необходим там свой человек. Есть сведения, что этот самый физмат – рассадник диссидентских настроений. И немудрено – не факультет, а самая настоящая синагога. Жид на жиде сидит и жидом погоняет. Вот и будешь приглядываться и прислушиваться, какие там настроения, какие разговоры говорят, какие анекдоты рассказывают. Да, и учти, о нашем разговоре и о наших договоренностях никому ни слова. Даже домашним.
***
Однокурсники Юрку не жаловали, недоумевая, как мог попасть на такой факультет, где конкурс не меньше, чем в знаменитое МГИМО, человек со столь скудным запасом знаний. К тому же его манера вечно все вызнавать и расспрашивать была довольно назойливой и неприятной.