– Покупай. Ты хотел!
– Чего покупать?
– Портрет.
– Ты же его продал! – Вениамин смотрел на Антона тем кукольным личиком, какое делал всегда, когда его ловили с поличным.
– Нет же. Вот он стоит – на тебя смотрит, – прищурившись, сладко проворковал Тошка.
Вениамин осторожно снял с головы широкополую, чёрного фетра, шляпу, ребром ладони рубанул по верху, и, водворив её обратно, вновь глянул на Антона своим круглыми и, как говаривала Ленка,
«бесстыжьими» глазами:
– Не сегодня, – произнёс, солидно кашлянув, – извини. Только из Европы. Потратился в прах. Из Пулково на рейсовом автобусе добирался, представляешь?
– Представляю, – недоверчиво усмехнулся Антон. – Как там, кстати?
– Где?
– В Европах твоих!
– А, у, – сдвинув шляпу на затылок, счастливо запел Венечка, – фейерверк! Амстердам! Париж! Елисейские поля! Работал. Недолго, правда.
– Как там художники? – поинтересовался Антон.
– Мы лучшие.
– Да? А парижанки?
Вениамин закатил к небу глаза.
– Но не ухожены, – сокрушённо вздохнул он, – нечёсаные. А тебя-то самого где носило?
– Да, где меня только не носило, – улыбнулся Антон,
– вот… из хирургии вынесло.
– М… – в нос протянул Венечка, – и чего же теперь в Вас нету, друг мой Антуан?
– Всё у нас на месте, друг мой Вениамин. За нас не волнуйтесь; только стежки накладывали, стежок за стежком: раз-два, раз-два.
– Раз-два? – рассмеялся Веня. – Ох, доведут тебя эти бабы до цугундера, Антуан! На раз-два! А кстати, что там у тебя за история с чернявой герлой? Панель гудит! Ленок кричит: парфюм у девчонки – закачаешься, во всём Союзе ни за какие коврижки не достать.
– Есть такое, – поёживаясь от порыва ледяного ветра, проговорил Антон, – не простая!
– Москвичка?
Художник согласно кивнул головой:
– Ты помнишь, прошлым летом мы с Христофором на Арбате работали. Познакомился я там с одним мужичком. Интересный. Коллекционер. Заказал мне копию. Я написал. Оригинал так себе, но заплатил чувак по-королевски. В общем, на Кутузовском она живёт, в этой самой высотке – несколько раз к нему в квартиру поднимался: прямо у него писал. Там все великие. Случайных нет.
– Ну и за каким тогда чёртом она, вся такая из себя, здесь ошивалась, да ещё одна? – удивился Вениамин.
– Ошиваться-то мы все горазды! – усмехнулся Антон,
– не сами мы ходим – ноги нас носят. Тут главное – сама фартовая, а без копейки денег, и знобило её, будто от марафета. А одета: Франция, Италия. Вот такое чудо! В общем…