– А тебе, дяденька, может, яички подрезать? – присев на одну ногу, по-стариковски прошепелявил он. – Тоньче голосок будет! А? Ты не боись, я хурург, у меня и ножичек есть. Я операцию не больно сделаю: чик, и ты чик-чирик, чик-чирик! – беспризорник по- воробьиному, на одной ножке запрыгал вокруг Христафора. Вся орава покатилась со смеху.
– Погоди! – осадил вмиг вспыхнувшего грека Антон. – Свисток! – окликнул он, стоявшего в сторонке, одетого в несуразно длинную куртку, мальчугана: – Пади-ка сюда.
– Ну, чего тебе? – не сдвинувшись с места, вильнул бедром беспризорник.
– Выгуливаешь? – показал глазами на расшумевшихся сорванцов Антон.
– А то!..
– Не устали?
– А тебе что за интерес? – задравши нос, Свисток неприязненно смотрел на художника сквозь, осенённые редкими ресницами, полуопущенные веки,
– не то в начальниках тут?
– Куда уж мне, – недобро усмехнувшись, проговорил Антон, – такого ферзя как ты, во всей округе не сыщешь!
– И чего тогда?
– Так, ничего, – улыбнулся Антон. – Валить бы тебе отсель, твоё величие, пока есть на чём!
– Грозишь? – хищно оскалился беспризорник. Но, неожиданно глазки его затравленно забегали: к месту противостояния потянулись угрюмые бородатые художники. И вдруг зло, с остервенением, мальчишка выкрикнул: – Кровью умоешься, вы все здесь умоетесь!
– Дуй отсюда! – сквозь зубы процедил Антон, – и бригаду свою не забудь – расчирикались!..
– Мы-то, может, и пойдём, а вот Невский-то, он тесный! – прищурившись, ухмыльнулся Свисток. – Айда пацаны! – махнул рукой, – здесь тухлятиной
завоняло! А кому-то жить надоело! – закричал он хохоча.
– А кому-то жить надоело! – подхватила толпа сорванцов. – А кому-то жить надоело!
«Кто вы? – печально думал, глядя вслед удаляющимся мальчишкам, Антон. – Откуда? Куда идёте? Кому вы нужны? Кто ответит? Господи, может, ты? А!» – он крепко сжал зубы и резко повернувшись, увидел перед собой лоснящееся от удовольствия лицо грека. «Утешитель хренов!» – в сердцах подумал Антон и резко дёрнул товарища за рукав.
– Тебе чего? – нехорошо сверкнул глазами Христофор.
– Так, ничего, – с безразличным лицом произнёс Антон, – тут Наташка тобой любуется.
– Где? – не смея глянуть по сторонам, прошипел мгновенно изменившийся в лице грек.
– У колонны, не видишь? Поздоровайся хоть, изменщик.
– Тоха, спасай!