Несколько минут мы тихо сидели, разговаривая о всякой ерунде. Я
узнал, что Гаврил не взял телефон, чтобы его секретарь не доставала
его сегодня. Подумав немного, решил и свой телефон выключить.
— О, начинается! — привлекла наше внимание Алиса, смотря в
звёздное небо. — Вот оно!
Мы с блондином повторили за моей сестрой и увидели сотни лучей
света. Среди тысяч и тысяч звёзд, выделяясь на общем фоне
светильников очень быстро «падали» метеориты. Некоторые больше,
некоторые меньше. При желании можно было увидеть узоры и рисунки,
что получались, если соединить все эти оставляющие после себя след
из света огоньки невидимыми линиями.
Картина была особенной. В каком-то смысле волшебной, и не
уверен, что естественным этот феномен может быть. А если авантюрист
с моим опытом утверждает, что что-то волшебно, стоит задуматься
какое впечатление это производит на самом деле.
— Красиво, — проговорила через десяток секунд молчания
Алиса.
— Я бы сказал, сюрреалистично, — сам того не зная поддержал мои
мысли Гаврил.
— Если так подумать, мы же впервые с тех времён собрались вот
так, да? — вдруг озвучил я то, что пришло мне в голову, привлекая к
себе внимание.
Так сказалось упоминание былых времен той бешенной коротышкой с
раздражающим навыком?
— Действительно… — согласился блондин. — Все почти так же, как в
те звездные ночи.
— О чем вы? — не поняла Алиса. — Мы же частенько устраиваем
подобные посиделки.
— Женщинам не понять, — отрезал я. — То было не таким. Не было
там этой романтики.
Повисло молчание. Каждый из нас вдруг погрузился в мысли и
воспоминания. Даже несмотря на то, какая моя жизнь сейчас, те
времена все равно остаются особенными.
— И все же, семь лет прошло.
— А я скучаю по тем временам, — вдруг признался блондин. —
Наверное, странно это говорить, учитывая, как все сложилось, но в
те времена все было так просто. Я был бы не прочь вернуться
туда.
— Пожалей меня, — одарил я его многозначительным взглядом. — Ты
хоть знаешь, сколько раз я там чуть коньки не откинул? Или сколько
раз я лишался конечностей?
— Что тебе точно конец, я думал триста восемьдесят четыре раза.
На грани смерти ты оказался двести шестнадцать раз. Смертельно
ранен ты был сорок семь раз. Конечностей ты лишался шесть раз, —
мигом ответил Гаврил. — Везучий ты засранец – не встречайся нам так
часто целители, даже не знаю, как бы ты то время пережил.