Как-то субботним вечером, уговорив бутылочку, готовился отойти ко сну. Смотрю, Маркиза, свернувшись клубочком, на меня с печалью поглядывает – скучает, должно быть, о маме, о братьях и сестрах своих. Я тоже – пойдем скучать вместе. Взял ее на диван – погладил шерстку, животик пощекотал. Она под мышкой у меня мурлыкает – сон навевает.
И он не заставил себя ждать – красивый, красочный и загадочный.
Иду я полем, ромашками вышитым; облака, небо, горизонт – все в своих красках. Смотрю, девочка сидит одна – отроду ей годик или два, едва лопочет, ручки к цветочкам тянет. Я понимаю, что это сон, поэтому не удивился – сел рядом, ромашек нарвал, а потом сплел из него венок. Вобщем, все здорово было….
Повторяться этот сон стал каждый раз после бани, водки, и когда Маркиза мурлычет под мышкой. Растет кошечка моя не по дням, а по часам, и девочка из сна вместе с ней. К концу зимы Маркиза уже в кошечку симпатичную сформировалась. И чаровница на ромашковом поле в очень красивую девушку. Мы гуляли, общались, я рассказывал ей за жизнь, она пела и смеялась. Было здорово!
Все закончилось 7-го марта. Возвращаясь из бани, встретил бывшую подругу моей бывшей жены. Бла-бла-бла, поздравил с наступающим бабешкиным праздником, пригласил домой, угостил коньяком и согрешил. Утром она домой попросилась. Я за руль садиться не стал: хмель еще гулял, а предложил ее проводить. Подавая пальто, видел Маркизу, свернувшуюся клубком на своем царском ложе. Хвостиком мордочку прикрыла – дуется, должно быть, что ночь провел так бездарно и без нее.
Вернулся – нет Маркизы. К вечеру обеспокоенный полез искать – и в подполе все облазил, в доме все проверил углы, все постели перевернул. Мистика! – из дома ей хода нет, только лишь через двери и в облике человеческом. Отчаявшись искать и ждать, сходил однажды на опушку к той коряге, где она прежде жила. Нет следов.
С тех пор немало воды утекло – много было дум передумано. И представляется такая картина: Маркиза – это не кошечка совсем, а превращенная девушка, которую мне судьба подарила, а я бездарно профукал. Должно быть, любила, если из ревности ушла от меня.
Скажите, шизофрения? – да пусть! лишь бы не коммунизм.
А с Вами такое случалось?
М-да…
А вот еще рассказ-пересказ деда моего Егора Ивановича Апалькова.
Он работал конюхом в колхозе. Когда война началась, забрали его в трудовую армию, вместе с конем и телегой отправили в Магнитку. Они там уголь к печам возили, шлак на отвалы, руду и болванки отлитые. Жили в казармах при заводе, но красноармейской формы не давали – в робах ходили без погон и званий.