Джули… Почему она его не отправила? Я знал Джул, конечно, не так, как Софи, но знал.
Джули и Софи – сестры, были сестрами. Джули была старше нас года на 3-4, она уже давно вышла замуж и, кажется, родила ребенка. Девочки всегда были очень близки, и я подумал:
– Какого черта! Уж Джул точно знает, что случилось с ее любимой младшенькой!
Мой завтрак успел остыть во второй раз, когда я откопал в школьных записях их старый телефон, дом, где они жили вместе с родителями: где еще я мог найти номер Джули?
Проглотив свой бутерброд и холодную картошку, я набрал номер.
Трубку взяла мама, не помню ее имени:
– Здравствуйте, простите, вы не подскажете, где я мог бы найти Джули? Телефон, адрес – что-нибудь?
– Вы, верно, не знаете. Она погибла.
– Как? – я словно сорвался в пропасть, – Она тоже?
– Да, уже давно, еще в конце августа, в самом конце. Автомобильная авария.
– Простите, я не знал.
Я повесил трубку и подошел к бару. Даже не помню, что я выпил, но горло мне обожгло.
И выкинуть бы все это из головы, и зачем мне все это надо? Но тайна манила. Что же все-таки случилось?
Работа была сделана, день стоял пасмурный, и не было повода смыться из дома.
Я налил в бокал сухого вина, взял злополучную папку и спрятался ото всех в кабинете.
Кабинет – моя любимая комната: там стоит мое любимое кресло, большое, глубокое и мягкое. И я никак не мог устроиться там поудобнее, мне словно что-то мешало. И так хотелось бросить все на свете!
Я бросил папку на кофейный столик и вдобавок в сердцах ударил бокалом о его стеклянную поверхность. Не слишком мелодичный звон накрыл комнату и меня сверху, и тут я понял: это письмо Джули, уже мертвой Джули!
– Ну-ка, ну-ка, что ты там написала?
Я рухнул на диван, рывком открыл папку и выхватил письмо, едва не порвав.
Не знаю, почему, но у меня дрожали руки, а глаза бегали по строчкам, выхватывая лишь отдельные слова:
…Последний раз… скоро буду….
Так что же это, выходит, Самоубийство?
Выходит, что так, значит, Самоубийство…
А мне не верилось в это. Перед глазами стояло желтое фото, то самое, что вырвало образ Софи из моей памяти, то самое, где она улыбалась. И мне казалось, я видел, как она кружится и смеется в осеннем парке. Как она могла?!
Я сидел, уставившись в стену, не выпуская письма из рук, и не верил. Вот она смеется, здесь, напротив меня, а вот пишет злополучное послание в никуда и… и как она умерла?