– Бабушка, ну что ты! Зачем мне такое счастье – шведская семья! Она наоборот говорила, что мы должны дочь забрать и условия ей создавать. Она её удочерить хотела.
На тумбочке сидеть было неудобно. Наталья Алексеевна то на подоконник пересаживалась, то на железную кровать внука. Ноги немели, болела спина, глаза слипались. Свет в коридоре не выключался. Внук видел, что бабушка устала, и уговаривал её идти домой: «Если бы мне можно было, я бы ползком уполз!» Наталья Алексеевна спустилась в приёмный покой и удивилась: здесь народа было больше, чем днём. Почти сразу наткнулась на Огородникова, такого же как она уставшего и сонного. От неожиданности позволила себе бестактность, спросила, что он здесь делает. Он не обиделся, ответил: «Да палёнка, мать её! Главное, никак источник не найдём. Вот опять четверых привезли». Видя отсутствие негатива с его стороны, осмелилась попросить отпустить внука домой. Он мотнул головой, ухватил за рукав проходящего дежурного врача. Тот даже обрадовался: «Ага, и ещё одну койку из подвала вытащим, двоих положим. А Трашкин в порядке, угрозы жизни нет. Жидкости побольше и не перегружаться. Завтра к вам скорую в первой половине дня зашлю, ЭКГ ещё раз сделаем и кровь возьмём. Режим постельный». Огородников остановил мужика в синей форме «Скорой помощи», спросил, куда едут, и попросил добросить Трашкиных до Чирка. Даже запомнил, что он без одежды, в вещи его в лаборатории в области. Назад в отделение Наталья Алексеевна спешила с Анной Ивановной, которая помогла Лёне встать, накинула на него простыню с больничной койки и застегнула на ногах сандалеты. И вывела их через запасной выход прямо во двор. Подпихнув внука в микроавтобус, Наталья Алексеевна обняла санитарку, всхлипнула: «Спасибо, Ань», и, захлопывая дверь, услышала растроганное: «Да чего там!»
Дома было душно. «Ах ты, господи, борщ полсуток на жаре простоял», – машинально чиркая спичкой, подумала она. Открыла крышку, понюхала, и в животе заурчало. И Лёня весь день не евши. Молодец Таисия Андреевна, что заставила замяться хозяйственными делами, а то сейчас бы пришлось что-то придумывать.
Лёня выполз из ванной и оживился:
– Как вкусно пахнет!
– Садись, внучок, это то, что доктор прописал – жидкости побольше.
За едой выспрашивала, что помнит о сегодняшнем утре. Не помнил он почти ничего, да и в том, что вспомнил, уверен не был. Одно запомнил, что какие-то парни вливали в него водку, а он давился и сопротивлялся.