Мужчины, призванные на помощь, обыскали все дома, подвалы, сараи, конюшни, словом, все строения в деревне. Прошли по лесу, громко крича, изрыли баграми дно овражистой реки, но не нашли даже следа. Наконец, жена, гончара, измученная детским криком, сказала мужу:
– Иди на маяк, возможно, она там, откуда пришла.
День уже клонился к закату, низкое солнце отражалось в спокойных водах моря. Гончар привязал лошадь к дереву на краю леса и обошел маяк. Вокруг все было пустынно, но старые петли скрипнули, привлекая внимание. Гончар отпрянул, тяжелая входная дверь была не заперта, замка, вросшего ржавчиной, словно и не было! Мужчина собрался с силами и вошел внутрь. Вокруг было пыльно и темно. Посреди круглой комнаты стояли грубо сколоченный стол и лишь один стул. В последних солнечных лучах, скользнувших в дверной проем, гончар различил бледную фигуру его странной гостьи. Она сидела на стуле, глядя перед собой в пустоту. Девушка не повернула головы к вошедшему, она по-прежнему рассеянно улыбалась чему-то или кому-то невидимому. Но вот последние всполохи света угасли и маяк погрузился в сумерки. В этот момент гончар смог разглядеть, как прямо перед ним сидящая фигура женщины в белом стала медленно расползаться, превращаясь в ночной туман. Туман этот вскоре рассеялся вовсе, а гончар так и продолжал стоять, ошеломленный увиденным. Через минуту он очнулся, вздрогнул. Вокруг не было ни души, лишь шум моря у скал доносился в открытую дверь. Внезапно ему стало ужасно страшно от этого места, и он опрометью бросился к привязанной лошади. К счастью, лошадь его была там же, где он ее оставил.