– И чего ты такая искусная в знахарстве в столицу не подалась? Я не слыхал о тебе.
– Да знахарей там и так хватало. Да и не хотела я от родных далеко уходить.
На конце фразы голос её предательски охрип, выдавая горечь потери. Теперь же все чаще приходила она по вечерам к нему. Просто сидела рядом, спрашивала о здравии или рассказывала о семье. Старец же Талха утешал травницу, и скоро они знали друг о друге почти всё. Он был менялой – и время от времени наезжал в Вересово царство для покупки снадобий, а уж потом продавал их с большой выгодой в Кристадин.
– Талха, а ты такой израненный был, как ты вместе с севинцами оказался?
Старец удобно устроился на лежаке, давая понять, что история будет долгой и отвечал:
– Да, как обычно, товары менял. Ведь у вас в царстве скоро праздник намечался – Вересова ночь, в честь окончания сбора вереса и заготовки снадобий целебных. Я загодя приехал и разумел, как обычно закуплюсь после гуляний и отправлюсь восвояси.
Девушка, широко открыв глаза, неожиданно перебила старика:
– И сам праздник видели? Ночные кострища, танцы длинных плащей и жертвы богу Ветра?
Талха, спокойно выслушав её, закивал головой и, добро улыбнувшись, продолжил:
– Конечно, и не один раз.
– Охх, и я хотела бы побывать в Треве, в такой-то день! Ни разу не бывала, ведь я родилась в семье скотоводов и травников. Мы всегда подле вересовых полей жили да за скотом ухаживали.
Старик утешающе погладил её по руке и пообещал:
– Я тебе все расскажу, что сам повидал. А теперь-то там и глядеть не на что – все начисто пожгли.
Они оба горестно вздохнули, каждый по своим печалям, и Талха продолжал:
– Рассказать расскажу, только не горюй сильно, сделанного не воротишь, а там скоро видно будет, чего ждать. Может радость, а может и горе.
Расправив плечи, девушка улыбнулась:
– Ох, Талха какой ты мудрый. Обещаю, не буду скорбеть раньше времени.
Тот, довольно крякнув, начал историю:
– Вот так-то лучше! Ну, в первый раз я увидел празднества Вереса давным-давно. В те года приехал я в Треву едва ли не впервой. Город, украшенный охапками лиловых цветов вереса, ветер, разносивший сладкий аромат травы повсюду, громадные кострища, собранные загодя и везде нарядные севинцы, одетые в плотные красные длинные плащи, завязанные на шее зеленоватой широкой тесьмой. Все куда-то спешили, готовясь к вечеру, ведь согласно вашим поверьям, именно Бог Ветра подарил скудным пустошам верес, вот тогда и стало процветать Вересово царство. В сумерках собирались знатные севинцы в громадном поле, усаживались на длинные полые деревья вокруг самого большого кострища и, когда всходила луна, освещая мрак, главный знахарь, одетый в самый длинный красный плащ, с головой, украшенной венком из вереса, почти без цветов, сплетенным из гибкой зелени. Он возжигал длинный факел и три самые большие кострища, густым басом запевая легенду о появлении Вересова царства: