Девушка посмотрела
на стремительно темнеющее небо.
— До утра.
Переночуем — и в путь.
— Тогда я с вами.
— Нет.
— Да-т! Ночью в горы все
равно никто не пойдет. Если вообще пойдет, в чем сильно
сомневаюсь. А вас по дороге могут десять раз прикончить.
И мало ли, что завелось в той норе за это
время.
— Слушай, — Хира уперла
кулаки в бока. — Ты совсем тугой или
притворяешься?
— Поясни, — «самурай»
нахмурился.
Бестия шумно выдохнула
и закатила глаза.
— Мы трахаться идем!
— Да? — удивился Буран.
— Да? — еще больше
удивился я.
— Балда! Чтобы никто
не мешал и не вваливался в комнату посреди
ночи. К тому же, я трахаюсь так, что мебель
в щепки, а ваш барак — та еще халупа. Рухнет
крыша — и что тогда? Опять Мясорубка виновата?
— Ну... — воин смущенно
почесал лоб. — Нет, я все равно с вами. Хотя бы
доведу до входа, а потом делайте, что хотите. Майор
приказал за вами приглядывать, и если оставлю одних,
с меня шкуру спустят!
— Приглядывать — или
подсматривать? — суккуба подошла вплотную и злобно
зыркнула снизу вверх. — В смысле, шпионить.
— В смысле, я иду
с вами. Куда бы и зачем бы ни отправились.
И точка. Если хотите — попробуйте помешать.
— Черт с тобой, — Хира
крутанулась на копытах и быстрым шагом потопала
в сгустившуюся мглу.
Под покровом ночи и метели
добрались до гор, обогнув шахту дальней дорогой. Идти
пришлось, держась за шнурок с гульки, и если бы
не прислужница — заблудились бы в два счета.
Но подруга, похоже, знала всю локацию в мельчайших
подробностях, иначе как бы нашла в кромешной мгле
занесенную снегом расселину, ведущую к узкой тропе меж
скал?
Серпантин поднимался почти
на километровую высоту — холод усилился, а сугробы
заметно потолстели. Если бы не новая одежда —
точно бы околел, а так лишь прятал ладони под мышками
и выстукивал зубами морзянку. Буран же, словно
подтверждая прозвище, шел с нордической стойкостью
и не обращал внимания на колючую метель.
Тропинка кончалась еще одним лазом,
по которому пришлось протискиваться бочком — судя
по такой конспирации, логово не только никто
не разграбил, но и тупо не нашел. За лазом
начиналась пещера с трапециевидной дверью из бурого
монолита — совсем как в подземельях Парамора. Хира
раскалила пальцы так, что те начали светиться как нити
накаливания, и озарила барельеф на створках в виде
человеческого уха, вытесанного с мельчайшими деталями. Показав
двери средний палец, провожатая глубоко вдохнула, зажмурилась
и произнесла: