Океан лавы колыхался от края
до края. Небо — сплошная черная плита — висело так
низко, что, казалось, протяни руку и коснешься смолянистой
тверди. Но поднять руку я не мог — браслеты
на коротких цепях надежно крепили конечности к вбитым
в камень скобам.
Я лежал на плоском обломке
скалы — обнаженный и прикованный, как Прометей.
Но вместо орла с непроглядной высоты спланировала
краснокожая бестия и сложила перепончатые крылья, подобно
плащу. И эта кожистая накидка была единственной одеждой моей
рогатой мучительницы.
— Я представлял наш первый
раз иначе, — произнес с наигранным недовольством,
попробовав цепи на прочность.
— Твой сон... — суккуба
цокнула копытами и встала напротив, широко расставив ноги, меж
которыми маятником покачивался кончик хвоста, — мои
правила.
— Согласен, — улыбнулся
и подмигнул, — правила твои. Но сон все же
мой.
Океан исчез, исчезли небо
и скала. Мы оказались в небольшой уютной
комнатке — может быть замка, может, особняка,
не знаю — все силы и воображение потратил
на внутреннюю обстановку и ни толики не спустил
зазря. Бревенчатые стены, мягкие шкуры на полу,
за стрельчатым окном серебрился снег, но треск огня
в камине надежно спасал от мороза. В углу —
большущая кровать, рядом — столик с вином и виски.
Все что нужно для отличного вечера, а если чего-то
не хватит — придумаю по ходу. Я здесь
безраздельный хозяин, пусть рогатая и пытается раз
за разом оспорить власть.
— Миленько. Еще бы
в театр меня привел.
Хира скрестила руки
на груди — по моей воле демоница вернула
человеческую форму и не могла прикрываться крыльями.
Но полная нагота — слишком скучно, поэтому выудил
из памяти воспоминания о суде в Хаб-Харборе.
И подруга как по волшебству облачилась в белоснежную
блузку, серый пиджак и короткую юбчонку, едва прикрывающую
кружевные подтяжки чулок. Суккуба осмотрела себя, покачала рогами
и фыркнула:
— Ты точно извращенец.
— Кто бы говорил.
Хочешь — придумай наряд и мне.
— Сомневаюсь, что в костюме
поросенка удобно заниматься тем, чем мы собрались
заниматься.
— Хира...
Подошел и положил ладони
на плечи — девушка вздрогнула, как от озноба,
но на этом дрожь не прекратилась. Сжатые губы,
отведенный взгляд, хмурые брови — пусть я и близко
не дон Жуан, но это не очень-то походило
на предвкушение грядущей страсти.
