Буран втянул воздуха, чтобы наорать,
но замер с открытым ртом. Удар пришелся точно
в цель, слова прошлись ржавым кинжалом по едва
затянувшейся ране, и крыть тут нечем — разве что спорить
и отрицать очевидный и достоверный итог.
И на плечах Ренаты — груз той же ошибки,
исправить которую можно лишь кровью — своей или чужой.
А значит, волшебница отважится на столь опасный шаг
исключительно из чувства вины. Хира, сама того не ведая,
загнала товарищей в хитроумную ловушку причинно-следственных
связей.
— Надо подумать, — воин
поднял кирку и вернулся к работе. — Все обсудить.
Узнать, в конце концов, мнение Рен. С бухты-барахты такое
не делают.
Бестия так разошлась, что
перевыполнила норму раз в пять, и угольная ниша
превратилась в гору чуть ли не до середины
стены. Такого запаса хватит дня на три — можно сделать
перерыв и, например, отпроситься на охоту. И после
забоя стаи волков или кабанчиков поохотиться на темных. Такую
мысль озвучила прислужница за ужином, не таясь чужих
ушей. Наша компашка оказалась одна в дальнем углу,
и вовсе не потому, что отбывала наказание —
соратники теперь сторонились нас, как прокаженных, и вместо
приветствия бросали недобрые взгляды и спешили отойти
в сторонку.
К удивлению, Рен согласилась
сразу — ни сомнений, ни расспросов: бить
темных — значит, бить темных. И мотив тоже
очевиден — хоть волшебница и не толкала пафосных
речей в духе «за себя и за Егорку!»,
но блеск в глазах, хмурые брови и сжавшиеся губы
говорили лучше всяких слов: красавица хочет мести и будет
мстить любой ценой.
Перекусив похлебкой, похожей
по вкусу на суп из тушенки, травы и хлеба,
улеглись на шкуры в том же «неприкасаемом» закутке:
Семен и Рената порознь, мы с Хирой вместе.
За минувшие часы жрецы полностью вылечили лишь половину
бойцов, остальным чутка подлатали раны, переломы и ожоги,
чтобы унять боль. Лекарей, пусть и высоких рангов,
катастрофически не хватало — как выяснилось
из разговоров, налетчики Змея целенаправленно вырезали
их — на слэнге, брали в фокус — порой жертвуя
собственными жизнями. А когда стало ясно, что уничтожить всех
светлых разом не получится, темные полностью переключились
на целителей — потому-то большей части поборников удалось
спастись. Воинам, рыцарям, стрелкам, колдунам,
но не жрецам — из двух десятков,
в основном — молодых девушек, в реале работавших
медсестрами — осталось всего пятеро.