– Все в порядке? – спросил он будничным тоном.
– Да, – ответил Рома.
– Тогда заходите.
И Рома зашел. Посидели, помолчали, глядя в разные стороны, и граф спросил:
– Еще по одной?
– Давайте, – махнул рукой Рома.
Граф передал ему стаканчик и пожелал:
– Будем живы – не помрем.
Рома опрокинул стаканчик и почувствовал, как коньяк обжег ему горло.
«Это что еще за пойло…» – подумал Рома, цепенея.
Бывший напротив него граф Кропоткин потерял очертания и расплылся.
«Что за черт…» – опять подумал Рома и услышал, как лысый граф произнес ясным голосом:
– Если мы не договоримся – ваш герой умрет.
– Ну и черт с ним… – зевнул Рома.
– Значит, вы согласны? – вкрадчиво сказал граф.
– С чем? – держался из последних сил, чтобы не уснуть Рома.
– Чтобы я был вашим соавтором!
– Да ради бога! – уже с закрытыми глазами пробормотал Рома.
– Нет, только ради меня!
– Да черт с вами, согласен… – пробормотал Рома и рухнул боком на постель.
Последнее, что он услышал, были слова графа:
– Я вас разбужу, когда придет время.
…Рома проснулся оттого, что кто-то толкал его в плечо. Он открыл глаза и приподнял голову, соображая, где находится. Над ним в призрачном свете наружных фонарей склонился граф Кропоткин. Поезд стоял, и Рома тут же все вспомнил.
– Пора, – прошептал граф, и Рома послушно сел.
– Вы готовы? – спросил граф.
Рома кивнул.
– Вставайте, – велел граф.
Рома встал. Граф нашел в темноте его руку и осторожно вложил в нее шприц.
– Вот шприц, вот объект, – придерживая Рому за запястье, шевельнул он свободной рукой в направлении верхней полки. – Колоть нужно сюда, – пальцем прикоснулся он к тому, что напоминало отставленный под одеялом зад. – Как только проткнете, сразу вводите. Смелее, все будет хорошо. Ну, колите!
Рома, как во сне, ткнул туда, куда ему указали, и почувствовал, как чужое тело дернулось. Рома стал давить на шток и давил до тех пор, пока не уперся им в переднюю стенку шприца. Тело обмякло. Граф взял Рому за запястье, перехватил шприц и вытащил его из руки Ромы.
– Браво, – сказал он. – Теперь садитесь.
Рома сел, опустил голову на грудь и уронил руки на колени. Поезд тронулся, возобновив свой нервный бег, и фонари один за другим побежали назад. Мелькнул последний, и купе погрузилось в темноту.
– Ну вот, теперь вы настоящий герой детектива. Правда, отрицательный, – донесся из темноты голос графа.