Утром лучше не стало, но дождь поутих. Писательское любопытство меня повело на улицу – посмотреть, оценить и запомнить. Не скажу, что катастрофа была повсеместной – сильно пострадали жилье и люди рядом с руслами рек. В Мисхоре как раз одно из них находится справа от того самого парка Дюльбер.
Еще на подходе к нему подумалось, что гул турбин самолета слышится. Оказалось, что это вырвавшийся из самой преисподней горный грязевой поток, несущийся к морю…
…Туда, где после линии горизонта оно становится небом… Наших старичков – «девочку с ромашкой» – я увидел сразу. Наверное, пришли, как договаривались, парк посмотреть…
Они словно сжались под натиском стихии, стали еще меньше.
Эти доли секунды, до того, как трёхметровая волна накрыла их своей когтистой лапой, показались вечностью…
…Я пришёл в себя от крика жены. Она, рыдая, била меня по щекам и колотила в грудь:
– Ну сделай же хоть что-то!..
А что я могу?.. Я всего лишь человек…
Но побежал под откос в сторону моря. Да где там, разве успеть…
Услышав крик, подумал, что и жена бежит рядом – оказалось, это я ору во все горло. От боли, жалости и горя. И то ли это брызги от потока видеть мешали, то ли слёзы – споткнулся, упал. Ну что же это делается-то? Их-то за что?! И стукнул кулаками о землю от бессилия. Ах, проклятая…
И тут жена с пригорка, с которого я навернулся, кричит мне что-то. Рукой туда, дальше, в море показывает. Встал на ноги и правда – яркое пятно в самом море недалеко от берега мелькает!
Куртка «Ромашки».
Они!
И бегом к воде. Раз нырнул, два – бесполезно, их все дальше уносит… Под водой набухшие кроссовки сбросил, легче плыть стало. Какой-то обломок в плечо стукнул, от боли глаза закрыл на секунду и опять «Ромашкину» куртку из вида потерял. Ага, вон она! Гребу, как могу, со всех сил – успеть бы…
Смотрю, а он, «Ромашка», мне рукой навстречу машет. Жив… Другой рукой свою «Девочку» держит. Не отпускает.
Я их обоих подхватил и к берегу. А там уже люди, кто-то на помощь нам торопится. За одежду волоком из воды тащат… А волны нас камнями по спине осыпают, колотят. Море отдавать добычу свою не хочет.
Вырвались!
Последней на берег я «Ромашкину» «девочку» положил. В воде крови не увидел, а здесь, на камнях… Ручьем. И сама без сознания. Рядом «Ромашка» опустился – слёзы как тем потоком по морщинистым щекам льются. Её ладонь взял в руки и дышит на неё, согревает… Буд-то поможет…