– Какая радость, что я тебя увидел, Денис, – дружелюбно улыбнувшись, поприветствовал он Готфрида. – А то заждались тебя здесь. И желаю сказать, чтобы между нами не было обид, твою храбрость и упорство знают многие, даже те, кого ты друзьями не считаешь! Но это зря, поверь, я просто хочу, чтобы между нами сохранились хорошие отношения и больше ничего! Кстати, ты точно был бы не против узнать, кто я и как моё имя. Отвечу, что многие умники из числа людей давали мне разные смешные обозначения и говорили, что я князь тьмы. – Тут незнакомец с усмешкой махнул рукой, как на идиотский анекдот, и продолжил: – Но скажу, как близкому, в высоких сферах нет ни тьмы, ни света, а лишь одно благо. А на земле важно только то, что полезно или приносит вред.
Денис согласно молчал, но при этом он чувствовал нутром, что за всей приветливой сутью незнакомца светится холодная, бесконечно далёкая от всего человеческого, чужеродная суть, и это, безусловно, настораживало. Хотя внешне собеседник был само расположение и пояснил Готфриду:
– Считай, что моё имя Наттер, Химмель-наттер.
«Это означает «небо гадюки» или «небесный змей», – подумал Готфрид. – Примечательное имечко!»
А его визави продолжал:
– И к этому скажу главное. У каждого есть своя цена и не обязательно в деньгах. Поэтому сегодня у меня имеется самый большой подарок в твоей жизни, Денис. Я знаю, что сейчас у тебя никого нет. Но это значит, что у тебя будет самая большая звезда среди женщин, и этому богатству позавидует каждый. Вот посмотри сюда.
И Наттер кивнул в сторону большого тёмного предмета, который первоначально Денис принял за машину, но приглядевшись, увидел другое. Дело в том, что когда человек видит нечто совершенно непривычное, то сознание не может сразу определить его точные формы. Ему сначала показалось, что это некое подобие тускло поблёскивавшего трона на пьедестале, а затем линии соткались в призрачную карету, из которой вышла стройная фигура феи, что по виду была уже не девочкой, но ещё не женщиной. В сумерках Готфрид смог только различить длинные светлые волосы и правильные черты лица. Но в целом для Дениса, разбиравшегося в женской красоте, она была в его вкусе.
– А кто это? – спросил он у Наттера, как будто подозревая в этом какой-то подвох.
– Ты удивишься, дорогой Готфрид, – улыбнулся шире обычного его собеседник, – но это смерть! Она к каждому приходит, это не секрет. Но не бойся. Ты ей понравился, как волевая личность. А для тех, кого ценит, она, представь, другая, чем обычно. Любит развлекать и всегда чему-то учит. Ну так как, согласен? Бери, пока дают!