Я задумалась над его предложением.
– Давайте, давайте. Это мой вам рецепт.
Спустя пять минут, мы неторопливо шли по ухоженным дорожкам, замощенные красивой плиткой, любуясь красивыми клумбами незнакомых мне цветов, и ровным изумрудным газоном. Доктор Майер захватил с собой плед, и накрыл меня им, как только мы вышли на улицу.
– Анна, а как вы познакомились с Евгением? Не сочтите за бестактность, просто мы говорим о нем, и подсознательно у вас складывается впечатление, что он рядом.
Я улыбнулась.
– В этом нет особого секрета. Мы знакомы так давно, что я уже и не помню, когда это произошло.
– И давно вы женаты?
– Нет. Нашему браку почти столько же, сколько длится наше пребывание здесь.
– Серьезно? Я и не подумал бы, что вы молодожены.
– Почему?
– Просто вы такая молодая, и заботитесь о нем, будто у вас за плечами огромный жизненный опыт семейного быта. Я так говорю, потому что вижу, как жены уходят от мужей, потому что они уже не такие как раньше. Немногие выдерживают это испытание.
Я будто все это время не дышала, и когда он закончил глубоко вздохнула.
– Знаете, я бы никогда не оставила Женю. И, если бы мы были не вместе, я все равно была бы здесь.
– Да, вы сильная. И это меня в вас восхищает.
Он взял меня за руку, и я опустила взгляд на наши руки.
– Все будет хорошо. Евгений поправится, уж я за этим прослежу. – заверил меня доктор Майер, похлопывая пальцами по тыльной стороне моей руки.
Он заметил, как я смутилась из-за его прикосновения. Какое-то время мы стояли молча, а моя рука все еще была в его.
– Вам, наверное, пора. Не буду вас задерживать. – тактично намекнула я.
– Да… я зайду позже.
Он отпустил мою руку и отправился назад в клинику.
Я села на резную скамейку, сильнее кутаясь в плед, и через несколько минут пошла обратно в палату интенсивной терапии.
Вскоре Женя очнулся, и началась долгая и усердная работа по его восстановлению. Он переживал за меня, что я почти круглосуточно находилась в клинике.
– Я уйду только тогда, когда ты сам прогонишь меня. – сказала я ему, и он улыбнулся через силу, потому что мы оба знали, что этого не произойдет никогда. Я поцеловала его в лоб, и мы расстались на ночь.
Но уже утром я была у него, и когда пришел врач проверить его самочувствие, я ненадолго покинула свой «пост». Женя удивился этому, но, когда я вернулась, все понял. Несколько минут с его лица не сходила счастливая улыбка. Все из-за бумажки, что он держал в руке, точнее то, что было на ней изображено. Первая фотография нашего малыша. Я сидела у изголовья Жени и наши взгляды были устремлены на небольшое размытое пятно, размещенное в темной полости, в окружении черно-белых штрихов. В этот момент я вспомнила Андрея, но это мгновение быстро прошло. Я старалась не думать, как было бы, будь все по-другому.