Сигуру запрокинул голову, разглядел сквозь рыжие листья скачущие лучи, чихнул и поплелся ко входу. У дощатых ступеней сидела пожилая дама в атласном кимоно. Он поклонился, да так что челка упала на глаза.
– Милейший, замри как мгновенье, – она опустила голову и сложила ладони треугольником.
Сигуру так и застыл с поднятой ногой. Дама раскрыла ладони лодочкой, в которой плыла фигурка длинношерстной собаки, держащей в зубах скрученную записку.
– Возьми и узнай.
Из уважения к возрасту Сигуру протянул руку и выудил мизинцем фигурку.
– Большое спасибо! – он поклонился, положил статуэтку в карман и посеменил к выходу, словно ответ уже получен.
***
Под утро Хин ворочалась и скулила. Она давно чувствовала, что не на своем месте. Руки хозяйки гладили против шерсти, царапая ногтями кожу. От них пахло кофе, а хотелось, чтобы чаем.
Хозяйка проснулась под вой и вывела Хин на прогулку. Клацнул карабин. Собака завертелась и умчалась на поиски истинного хозяина. Хин чапала по дорожке, скулила и задирала голову, струшивая челку. Она выискивала часть своей души, но находила лишь разноцветные листья, сквозь которые пробивались солнечные лучи. Ап-чхи. Слюна разлетелась. Хин сморщила черный нос и почесала лапой торчащую родинку.
Спрыгнув с бордюра, собака пошла по белым полосам, нарисованным на асфальте. Услышав рычание мотора, Хин застыла как мгновение. Это он. Повернула голову и гулко провизжала. Внутренняя тревога взорвалась, и над ней взлетело нечто невесомое.
Хин парила в воздухе, когда из угловатого авто выскочил парень в рубашке. Светлые полосы на дороге окрашивались в бордовый. Парень подбежал к шерстяному комку и положил на него две шершавые руки, от которых пахло чаем. Из его кармана выпала статуэтка собаки. Он наклонился и шустро развернул листок, на котором было написано: «Замри как мгновенье или умри от ветра дуновенья».
***
Сигуру не спал уже третьи сутки. Телефон разрывался от звонков, в почтовом ящике зависли письма, а за дверью не утихал стук. Собаку он похоронил и даже за нее помолился. Сигуру словно второй раз переживал смерть матери или того хуже… свою.
Сначала из его памяти стерлось детство. Захлопывая альбом, он забывал, как выглядели друзья, брат, его студенты и даже он сам. А последней его воспоминания покинула Акэйн, махнув на прощание алым веером.