Ясность в этот вопрос мог внести только хроновизит в эту далёкую эпоху.
В горящие Сиракузы отрядили Дронова. С его согласия, конечно. Путешествие ожидалось быть очень трудным и опасным. Риск для жизни хронопутешественника был велик. Но у Дронова были свои козыри. Он знал дорогу к дому Архимеда, владел его родным языком и встречался с учёным, лично. Правда, молодым. Нынешний Архимед был на несколько десятков лет старше. Но Глеб полагал, что узнает его. Дополнительно выучил ещё несколько недвусмысленных латинских слов и выражений. Специально для общения с римской солдатнёй.
Появиться в осаждённом городе Дронов вознамерился в облике римского центуриона. По своим физическим данным он соответствовал этой должности более чем. Отвечал всем, предъявляемым к центуриону, требованиям устава римской армии. Это – рост, сила, отвага, выдержка и подвижность. А фехтовал он так искусно, что римлянам и не снилось.
Его облачили в чешуйчатый панцирь катафракта. На голову надели шлем с поперечным, посеребрённым гребнем. На плечи накинули короткий, красный плащ. Вооружили коротким мечом. От поножей и щита отказались. Посчитали, что те будут только мешать. Дронов мог легко обойтись и без них.
Год Веков, непосредственный шеф Глеба, убедительно попросил подопечного не нарушать предписаний Хронокодекса, быть сдержанным и очень осмотрительным. Как-никак там, куда он направлялся, уже шли уличные бои…
Дронов появился в том же месте города, что и в прошлую свою миссию. У высокой, глухой ограды роскошного дома. Только теперь ситуация была сильно другой. От дома уже не веяло тишиной и покоем. Там поселились горе и смерть. Из-за стены валил густой дым. Слышались громкие причитания. Видно, в доме побывали римские солдаты. Они сначала его разграбили, а потом подожгли.
Дронов выскочил на знакомую улицу, и, не теряя времени, устремился к дому учёного. Была дорога каждая секунда. Ему надо было успеть застать его живым. Это было главное.
Вокруг слышались вопли, лязг оружия, топот многочисленных ног. Повсюду, вперемежку, лежали неподвижные тела победителей и тех, кого они победили. Смерть уравняла всех. Горели дома. Жирный, чёрный дым слался вдоль улицы. Он ел глаза. Город бился в агонии. Редкие защитники его всё ещё сопротивлялись, но судьба города была уже решена. Победители вели себя, как варвары. Их мечи не щадили никого. Пленных никто не брал.