– Добро пожаловать к умирающему…
Разглядело ли оно вошедших или всех так встречало, друзья не поняли. Да на сей момент такие подробности были не актуальны. Уж больно жалкое зрелище представлял собою совсем недавно пышущий здоровьем румяный колобок.
– Рановато собрался, – усмехнулся Баюр, прямиком направляясь к койке. – Сейчас поставим тебя на ноги. Пропустить такое событие, как открытие новой земли, тебе, учёному, непростительно. Потом придётся корить себя всю жизнь!
– Что ты собрался со мной делать? – забеспокоился Бартоломео. – Уже все таблетки сожрал, без толку!
– Лежи тихо, Артур. Закрой глаза, думай о приятном, – волхв опустился на край постели, его проворные пальцы стали расстёгивать на груди страдальца рубашку.
– Ты что, гипнотизёр по совместительству?
– А тебе известно, дорогой мой, что Хорест Трувер в данный момент занимается открытием острова, которого нет ни на одной карте?
– Авантюрист, – со свистом выдохнул толстяк. – Ему бы пиратом родиться, завоевателем каким-нить…
– Смейся-смейся. Но «Сантина» скоро пристанет к неизвестному необитаемому (предположительно!) острову. И ты должен первым сойти на берег. Иль ты не вожак своей учёной стаи?
– Вожак, – вздохнул Бартоломео. Он лежал с закрытыми глазами и чувствовал, как Баюр, откинув полы его рубахи, положил что-то на грудь, как прохладными ладонями выглаживал круги, разгоняя немощь, надавливал какие-то точки и снова вращал… И вдруг в голове прояснилось и он удивился затеянному разговору:
– Какой остров? – он приподнялся на локте и переводил взгляд со своего лекаря на ухмыляющегося Яна, который, как ассистент фокусника, заведовал реквизитом и посему приступил к застёгиванию рубашки, чтоб никто не обнаружил следов эксперимента на подопытном. – Очередной розыгрыш?
– Лежи-лежи, – парень с заботливостью сестры милосердия наклонился над ним и устроил его голову, словно кукольную, на прежнее место.
– Да вы никак отпеваете меня! Сложили мои останки в койку, как в гроб…
– Это ты умирать собрался, – напомнил Баюр, – а мы пришли подлечить тебя.
– А чего меня лечить? – возмущённо возопил «умирающий». – Я совершенно здоров! – и, опомнившись, сунул под рубашку руку, зашарил. Предмет, который только что лежал на груди и будто очищал задымлённое дыхание, глушил подкатывающую дурноту, собирал в кучку рассеянное внимание и фокусировал взгляд на конкретных предметах, исчез. – Еда! – Бартоломео вскочил и бросился к холодильнику. – Как давно я не ел!