– Хорошо, хоть штаны не тронули, – Ян оправлял на груди юноши кожаный жилет и чувствовал себя рядом с ним много взрослее и мудрее. Если его старший друг, за плечами которого имелся многовековой опыт, был для него несомненным авторитетом, то к младшему он испытывал нечто похожее на покровительство. – Если бы эти уроды ещё и штаны с тебя стащили, щеголял бы теперь голым задом. У нас запасных нет.
– Ты был великолепен! Я еле удержался, чтобы не зааплодировать! Королевский театр отдыхает! – продолжал свои восторги Бартоломео, чуть только не подскакивая рядом с артистом. – Теперь пойдём к Медведям? Им тоже покажем спектакль?
Баюр, направившийся было к тропе, остановился как вкопанный, а юный волхв при упоминании своего племени, вдруг очнулся и встревоженно спросил:
– Тебя уже видели наши?
– Нет. Я пришёл и ушёл незаметно.
– Хорошо. Медведям не нужно знать о тебе, – младший Баюр улыбнулся светло и грустно. – Сила камня, – он покосился на Бартоломео, не уверенный, стоит ли говорить при нём, но тот прилежно шнуровал ботинки, не придавая особого значения болтовне оказавшихся лицом к лицу двух близнецов, – тайна даже для соплеменников.
– Нам пора прощаться, хотя и жаль… так скоро. Тебя уже ищут в округе. Возвращение к истокам было ошеломляющим для меня. Другим этого не понять.
Младший кивнул. Его потрясение было больше в разы. Если старший хотя бы знал свою историю, то для него открылась завеса будущего, сокрытого за семью печатями.
– Значит, всё-таки… бессмертие… – пробормотал он, осмысливая подтвердившееся предположение, которое возникло во время экспериментов с камнем, но не имело доказательства.
– Это твой крест, – широкая ладонь опустилась на плечо юноши, то ли утешая, то ли утверждая в стойкости. – Камень жизни тебя не отпустит.
– Вижу… – и не удержался от рвущего душу признания: – Ты мне нравишься. Теперь я знаю, что меня ждёт. Я стал сильнее.
– Прощай, дружище. Помни: нет времени и нет расстояний, которые могли бы нас разделить. Мы одно целое. Мы шагаем след в след.
Они звонко ударили ладонь в ладонь и разошлись в стороны. Остроух, вытаптывающий землю вокруг двух хозяев, совсем растерялся и заметался между ними, не зная, за кем идти. Старший Баюр наклонился и крепко обнял пса:
– В последний раз! Больше не доведётся свидеться. Оставайся здесь. Это твой мир, – и подтолкнул по-щенячьи разыгравшегося Остроуха к младшему хозяину.