* * *
Вор, преследуемый милицией, прячется за мокрыми простынями в одном из дворов. Милиционер пару раз стреляет наугад и уходит.
– Эх, зацепили, – говорит вор и нюхает свою руку в крови.
На белой поверхности простыни распространяется красное пятно.
– И возопили они громким голосом, – объявляет вор, – говоря: доколе, Владыка Святой и Истинный, не судишь и не мстишь живущим на земле за кровь нашу?
– И даны были каждому из них одежды белые, – вторит ему человек в пенсне с пекинесом, – и сказано им, чтобы они успокоились еще на малое время, пока и сотрудники их и братья их, которые будут убиты, как и они, дополнят число…
* * *
– Гля, – говорит один милиционер другому, указывая на светящуюся огнями сквозь снежную пургу карусель вдали, – колесо установили…
– Санксары! – подхватывает все тот же интеллигентного вида человек в пенсне.
– Эт кто?
– Это символ того… так, подержите зонтик… – он передает зонтик милиционеру и делает широкий круг рукой, – что вокруг, внутри и вовне! – забирает зонтик и уходит.
– Э-э… – говорит милиционер другому, – чё он такое сказал?
– А-а! То, шо мы як билки у колиси крутымся и усё!
* * *
На балкон высотки появляется Шкловский со скрипкой, он начинает играть полонез Агинского.
Из-за его плеча открывается вид на поляну между соснами у реки.
* * *
«Беаточка, пойдемте прогуляемся по лесу, – говорит Камерер. – Лес в центре Москвы, какая прелесть. Это ли не чудо? Крохотный скверик, а все поместилось. Как будто за городом, на пленэре».
Они идут, подбирая то тут, то там расставленные бокалы с красным вином на снегу. В кустах расставленные статуи из льда с фосфоресцирующей подкраской. Свисающие с ветки на лесках маски Козла, Красавицы и Кощея подсвечены снизу фонариками.
Камерер становится за маску Красавицы.
«Что это?»
«Это все некое дарование. Закончил… я имею ввиду дарование… бутафорский факультет театрального института или, как там, декораторский. Карачин его фамилия, а прозвище Ребус. Подходящее имя для бутафора, не правда ли? Друг твоего Шкловского, кстати».
«Да-да, я его знаю…»
«Войдем в оранжерею», – показывает Камерер на двери шкафа с ромбовидными стеклами без задней стены.
Зажигается свисающий с ветки оранжевый абажур. Несколько горшков с растениями расставлены в снегу. Узорные пальмовые листья на фоне заснеженного пейзажа. В глубине сада – ледяная статуя со вставными глазами. На протянутой руке сверкает брошь. За спиной статуи зеркало.