– Требование Клэма? – Лейтенант кивнул на одежду.
– Нет, моя личная прихоть, – она смотрела с едва заметным вызовом, чуть склонив голову набок. – Не думаю, что здесь найдется хоть один человек, который не слышал мою историю – а это значит, что я в полной безопасности.
– Это про андроида-самозванку, которая вздумала утверждать, что она – сестра того самого чокнутого наркомана и маньяка, Омни Гидрара, и даже почти доказала это, приготовив суп-пюре из соседского кота? Нет, не слыхал ничего такого. Поделишься?
Анна улыбнулась, рассеянно следя за тем, как он, царапая шпорами пол, устраивается за тесным столиком, но развивать тему не стала. Лейтенант не настаивал, ему достаточно было глазеть на неё, а в этом деле никаких препон и запретов не наблюдалось.
Весна и остальная орава тем временем пришли к мысли о кратком перемирии, потому что уже вовсю пили и таращились на мерцающий экран телефункена, где как раз начиналась серия «Откровений Жнеца». Лейтенант с уважением относился к испорченным вкусам крикливого большинства, но ему всё-таки было чертовски жаль, что в баре не играла музыка.
– А я квантовый торчок по прозвищу Лейтенант, который известен тем, что однажды взорвал ко всем чертям целое Чистилище, – немного приврал ковбой, цепляя забинтованными пальцами стакан. – А ещё я никогда не промахиваюсь… ну, разве что когда малость не в себе. На этом фоне твоя история, должен сказать, не особенно выделяется. Но вот что касается твоей первой встречи с братом… Десантник, конечно, знатный дрожжевод и сториплет, пастырь бактерий и поводырь культур – но неужели всё было настолько плохо?
Анна рассмеялась – легко и непринуждённо, словно летний ветерок подул.
– Если ты о том, что Бад тогда до полусмерти накачался ультраморфином и сначала вколол мне дозу, избил, а после изнасиловал – то да, что-то подобное и случилось. Более или менее в этом порядке.
– Неужели Клэм этому не препятствовал? Будь ты моей сестрой, я бы защищал тебя изо всех сил и совал палки в колеса каждому, кто хоть как-то…
– О, он вполне совал, – Лейтенанта передёрнуло от этого мягкого голоса. – Хотя и не совсем в колеса. Это было связано с некоторыми обстоятельствами нашего расставания в двадцать пятом веке. Я бы сказала, что у него имелись причины сердиться на меня, и наоборот. Впрочем, это ничего не меняет. Я понимаю, что Омни маньяк, психопат, садист и наркоман, но стал он таким из-за меня. Кроме того, моё признание носит не оценочный, а констатирующий характер. Он мой брат, и я всё равно его люблю. Так или иначе.