– Он глухой. После того как упал на работе. Калека, – извинилась девушка.
– Весело у вас в семье. Алкаши, калеки… – не церемонясь, пробормотал Бун. Он всегда говорил прямо, то что думал и, пожалуй, за эту прямолинейность расплачивался одиночеством. Во всём мире был только один человек, который терпел характер Буна. Но Наты рядом не было и некому было успокоить и потрепать щёку после ворчания:
– А это правда, что у вас нет руки?
Бун покосился и почесал титановый протез, который, как он думал, умело скрывал:
– С чего ты взяла.
Талайла прикрыла рот рукой:
– Вы плечо часто чешете, – девочка наивно пожала плечами. – Это ничего. Вы даже с такой рукой – единственный нормальный здесь!
– Я? Нормальный? – Бун не любил, когда его обсуждают.
Гостья развела руками:
– Вы не били свою жену, говорят… А это редкость… Наверное, вы единственный в доме, кто так не делал.
Бун сердито покосился:
– Если даже и так это не значит, что я нормальный.
Талайла шутливо отмахнулась:
– Да ну! Вы – не как все. Все вас в доме боятся.
– Боятся? И что с того?
– А то что к нам не лезут бандиты из-за вас. Наоборот, каждый жилец спрашивает, когда приходит – дома ли Бун?
Бун дёрнулся:
– Чего!? Зачем!
Талайла пожала плечами:
– Если вы дома, это значит, что сегодня грабители будут обходить наш дом стороной. Шайки с соседних домов, да и местные. Никто не суётся когда вы тут.
– Ты что такое говоришь Талайла? В доме живёт десять тысяч человек!
– Вот они все вас и боятся! – она прыснула в ладошку. – Вы же всегда с оружием. Говорят какой-то спецназ из Министерства.
Талайла замерла и мечтательно захлопала глазами.
Бун после её слов, вспомнил, как десять лет назад завалился домой с задания обвешанный гранатами. Оружие торчало из рюкзака во все стороны, а за спиной болталась его снайперская винтовка. Тогда работёнка вышла на славу, они с Германом и Натой отличились. Бун чувствовал себя героем, которому можно всё. Свалил гору оружия в квартире, потом напился и с кем-то повздорил. Это была малолетняя шпана, которую он без труда раскидал. Они громко слушали музыку прямо в подъезде и вдыхали какую-то гадость. В общем, Бун тогда навёл шороху на весь дом. После происшествия ему никто ничего не сказал, но Буну было стыдно вспоминать, как пьяный бил зарвавшихся малолеток.
Он почесал за ухом: