Однако ж в самом обличье кургана, в его гордом местоположении заключено утверждение: здесь был похоронен военный вождь, и судя по размерам сооружения – вождь выдающийся. Легенды путают имена, но сохраняют сюжет и идею истории. Конь ведь тоже не просто легенда: скандинавы, как скифы и сарматы, нередко совершали погребение героя-воина вместе с любимым конём. Может быть, здесь была могила Рюрика? Можно предположить, что после смерти легендарного основателя древнерусской княжеской династии его тело было перенесено из Новгорода в исконное владение – Ладогу. Здесь, на высоком открытом месте (представим себе эту картину, плод воображения), много дней горели костры, совершались тризны, приносились заупокойные жертвы. И на месте погребения великого воина был насыпан большой холм. Со временем присоединились к нему холмы поменьше.
С этого места хорошо видна вся Старая Ладога. Крепость, шлемовидные главы Успенского и Георгиевского соборов, белый, как сахарная голова, храм Иоанна Предтечи с пятью зелёными куполами и шпилем колокольни, Никольский монастырь на дальней, южной окраине посёлка.
А напротив курганной группы, на противоположном берегу Волхова, прикрытое густыми деревьями, таится Любшанское городище – место укреплённого поселения, ещё более древнего, чем Ладога. Его исследование было начато в 1997 году экспедицией Института истории материальной культуры под руководством Евгения Александровича Рябинина. Были вскрыты слои, содержащие остатки земляно-деревянного укреплённого поселения дославянской поры. Люди какого-то финно-угорского племени, близкого к эстонцам и вепсам, обитали здесь до конца VIII века. Затем поселение было разрушено и воссоздано в новом виде. Материалы более поздних культурных слоев содержат предметы, характерные для славян. Надо полагать, ильменские словене пришли сюда по Волхову с юга и овладели удобным местом, вытеснив своих предшественников.
Место-то было и вправду удобное: этот мыс глядел прямо в холодные дали озера Нево, берег которого пролегал километров на десять ближе, чем берег внешнего Ладожского озера. Но озерная гладь постепенно отступала; возможно, это стало одной из причин запустения Любшанского поселения. В IX веке оно погибло в ходе боевых действий и более не восстанавливалось. Кто с кем воевал? Судя по наконечникам стрел, характерным для славянского вооружения, свои воевали со своими. Не та ли это смута, о которой писал Нестор: «…И въста род на род, и быша в них усобице, и воевати почаша сами на ся»?