– Верно!
– Но это же неправильно! А как же дети, если маленькие? Остаются сиротами, без обоих родителей?
– У драконов не бывает сирот. Драконьи гнезда всегда очень большие. У каждого ребенка есть бабушки и дедушки, дяди и тети, братья и сестры.
– Но это все равно не мама и папа…
– Это обычная практика, когда дети передаются на воспитание родственникам, даже если родители живы-здоровы. Это считается актом доверия. Ребенок, иногда, даже не знает, что на самом деле его родители это бабушка и дедушка, ну, или наоборот. Ах, я с тобой совсем запуталась…
Драконица махнула рукой, прерывая ненужную дискуссию, способную увести их в сторону от темы разговора и продолжила:
– Муж мой – чистокровный дракон из высокородных, а я – смесок. Моя мать – человек. Так уж получилось, что мы с Сандером встретились до того, как его успели связать по договору, и оказались истинными. Муж никогда не высказывал претензий к моему происхождению, но когда, двадцать лет назад, нам поступило предложение связать нашего сына с высокородной драконицей, он будто сошел с ума. Он был невероятно горд тем, что сына признали достаточно чистокровным и не думал ни о чем, кроме того, что наша семья обретет еще более высокий статус, а Джой, к тому же, разделит со своей супругой магию ее рода. О том, что его сын и так прекрасный маг, он и не вспомнил! За день до совершеннолетия Джоя отец провел ритуал на крови и соединил нашего мальчика с … нет, я не скажу тебе ее имени. Не нужно тебе его знать. Тем более, что это уже не имеет никакого значения.
– Она умерла, – догадалась Зоя
– Да, но перед этим почти двадцать лет изводила моего сына! Она была на девять лет старше Джоя и притом оказалась наркоманкой с таким стажем, что ни о каком исцелении и речи быть не могло. Отец устал бороться с ней, вот и спихнул замуж за первого, кто согласился разделить с ней жизнь. То, что согласие давал не Джой, никого не волновало.
Драконица замолчала, уставившись перед собой безжизненным взглядом. Зоя молча ждала продолжения рассказа.
– Поначалу мой мальчик старался полюбить ее, заботился, уговаривал, пытался лечить, – продолжила Асият. – Потом отчаялся и просто запер дома. Без доступа к зелью у нее началась такая ломка, что сам Джой чуть не умер, привязка сработала по полной. После этого случая сын поместил жену в закрытую клинику, где она провела одиннадцать лет, получая свой наркотик. Потомства у них, понятно, не было. Я вообще не знаю, ложился ли он с ней когда-либо. Последние годы точно нет. Два месяца назад она умерла. Вместе с ней, по закону привязки, должен был умереть и Джой. Так обычно бывает с любящими парами. Но они так ненавидели друг друга, что закон не сработал. И это было самое ужасное, что могло произойти с моим мальчиком.