ния.
И кто, и что?..
…Живу – как бегу по раскалённым углям: жжёт, стоять невыносимо, а бежишь – и легче: от усталости.
…Материал, под скрепкой, был свежий, в несколько листов, надо было, само собой, "решать" его в первую очередь: "по нему", значит, "человек" был "доставлен", в коридоре. А дело – пыльное, с корочками с исчерканными – было "тёмное" с полгода, а сегодня, стало быть, пришёл, с утра пораньше, кто-то и рассказал что и как: ему, конечно, вот она, бумагу – чистейшая, быть стало, явка с повинной.
Но почему, в конце концов, такой пьянящий меня и яснящий меня Крен?!..
–– Я – ведь я… Я ведь – я…
Листая – и прислушиваясь к себе – уверенно это пока и понимал:
–– Я только лишь родился – и сразу же я есть я. Или, может, так сказать: лишь родился – и сразу у меня есть я, а я сразу заимел меня… Так что верней и короче: я – я, я лишь родился – и сразу я – это я.
И все и всё – и вокруг, и сверху, и снизу – посягают и посягают на меня.
Недавно я это понял!.. И понял, что всегда, всегда это понимал. И понял, что надо всегда это помнить. Потому и нерв во мне нынче такой – страстный нерв, живой нерв. И, конечно, секретный, секретный!..
Крен зыбкий чуя – целое, право, явление природы, – уже слушал радио и шаги в коридоре – побольше б только сгрести на себя со всех сторон всего стороннего и Крен расшифровать.
Все как, вижу, себя ведут – ведут себя с утра до вечера, с детства до старости так: что самое важное, самое главное всегда – где-то, где-то, не тут, не здесь, где угодно, но именно – где-то!..
Оба!..
Оба, значит, ко мне просились…
…Я всегда весь тут. Я всегда тут – весь.
Идеал – так его ущербинка оживляет, как листочек варенье.
Будни – так если я сию минуту не смотрю на простор, это не значит, что я сию минуту его не вижу!..
…И я позвал – да, позвал одного, одного из двоих, этого самого "человека по явке"…
Уверенно стало недавно мне думаться, и стал я нынче уверенно знать, что даже и дела-то ни единого уголовного мне на сделать, если – ежели не повторять и не вторить:
–– Я только родился – и уж сразу я – я…
…Я не знаю, откуда говорятся во мне эти слова – свет вокруг или темнота, иду или еду, засыпаю или проснулся…
Они – будто рядом.
Или я – рядом с ними.
…Тут – потом, что увидел я, – Свищёв опять вкубарился, схватил тот, под скрепкой, материал, веером омахнулся им, – дескать, занимайся спокойно "явкой", а, мол, "человек по материалу", что сейчас в коридоре, будет теперь "за другим" (у другого, видишь ли, следователя) – и выпал за дверь…