Начальство уже было на местах. Подвезли сухой паек: 80 г сухой колбасы, 70 г масла, 35 г сахара, 360 г сухарей. Табаку и водки не оказалось. Самое главное для солдата, едущего в бой. На КП я получил приказание связаться с командиром пулеметной роты Шарковым и получить от него список действующих лиц. Даже без ракет можно было хорошо видеть на значительное расстояние. Я нашел Шаркова на исходной позиции в низкой землянке, битком набитой бойцами и командирами. На обратном пути увидел над головой зеленые ракеты. Сигнал с нашего берега. Можно было ожидать близкой артподготовки. Затем получил поручение передать приказ всем командирам рот явиться на КП исходной позиции. Это заняло много времени; несмотря на быстрое передвижение по траншеям и ориентировку по землянкам и дотам, упарился крепко.
Немцы периодически выпускали пулеметные очереди по переднему краю. Пули свистели над головой. В 2 часа ночи освободился и на трескучем морозе вместе с другими связными и радистами танцевал от холода у входа в командный пункт батальона. Радисты настроили рацию, связисты-телефонисты стояли с катушками и аппаратами. Все говорили о предстоящей атаке. Время было за полночь. Сигнализация, ракеты перестали вспыхивать, и мы ждали начала артиллерийской подготовки.
– Неужели опять пойдем без поддержки авиации и артогня? – спрашивал сухощавый сапер и крепко ругался.
– Обожди, – отвечал ему связист. – Вот рассветет, и пойдем. Иначе ни мы немцев в темноте не увидим, ни они нас, – едко шутил он. – Помнишь, как в декабре ходили на рассвете.
Настроение портилось. Уже тянуло ко сну. Плясать устали, а перестанешь плясать – мерзнешь. Уже начало светать, а не было похоже, что наше командование готовится к наступлению. На лицах усталых солдат появились улыбки.
– Видимо, сегодня не пойдем, – заметил старик.
Кто-то выразил робкую надежду и подозрение, что вообще больше в бой не пойдем, а здесь нас сменят, отведут на отдых. Эти высказывания заронили в наши головы сомнения в отношении боя.
– Но ведь не за красивые глаза же нам выдали сухой паек, – мрачно пробормотал связной 5-й роты.
Я начал быстро бегать по траншее, согрелся и вскарабкался на бруствер. Немецкий берег был отчетливо виден. Я взял бинокль и стал внимательно прощупывать оборонительную линию врага. Никаких признаков жизни, будто фрицы покинули город, только в глубине виднелись жиденькие клубы дыма.