– Спасибо, доктор, Вам за все.
– Я что? Это моя работа.
У выхода было людно. Вдруг какая-то женщина вышла навстречу ребятам. Она плакала, обнимала, целовала ребят, говорила какие-то слова благодарности. И только когда к ним подошел пожилой человек и стал их так же благодарить, они поняли, в чем дело. Голова его слегка покачивалась. Он обнимал ребят.
– Спасибо вам, сыночки мои, спасибо! Если б не вы, я бы не стоял сейчас здесь перед вами. Вы обрели себе хороших друзей.
К приезду ребят Степан Андреевич все подготовил. Посреди зала стоял накрытый стол. Все сели за стол и выпили по рюмочке. Домашняя семейная обстановка помогла Степану Андреевичу разрешить давно наболевший вопрос.
– Сережа и Андрюша, я хочу рассказать вам нечто очень важное, особенно для меня и Сергея, да и для Андрея тоже.
Было видно, что Степан Андреевич волновался.
– Было это давно. Вот с этого дома уходил я на фронт. Шел мне тогда двадцать второй год. Провожать меня особенно некому (отец уже воевал): мать, брат, двое товарищей, да соседская девчонка Люба. Ну, что, посидели мы, выпили, станцевал я с этой Любой пару раз, да и все на этом, куда еще. Не ахти какое веселье, а на утро – на сборный пункт. Попрощался я с матерью, друзьями, а тут и Люба эта самая. И откуда ей взяться-то было?
– Степан Андреевич, я буду ждать Вас с войны, – говорит, а у самой слезы в глазах.
А я ей говорю:
– Да что ты, мы ведь с тобой и не встречались даже. Да ты, пока я воюю, еще встретишь кого-нибудь, да замуж выйдешь.
А она:
– Нет, Вас только Вас буду ждать!
Обхватила меня за шею и шепчет на ухо:
– Люблю я Вас, Степан Андреевич, миленький, люблю!
– Ошеломила она тогда меня, ох, как ошеломила. Ну, я так легонько отстранил ее от себя. Поцеловал в лоб, словно передо мной ребенок стоял, и пошел. Ничего ей тогда конкретно не обещал. Война есть война, всякое может быть. А как только сел в вагон, то вскоре и забыл про нее. Ну ладно, время идет, война к концу. Еще в сорок третьем узнал, что мать погибла во время бомбежки. Отец тоже погиб под Кенигсбергом, брат пропал без вести. Один, как перст, остался. Куда податься? А тут Михаил, друг мой фронтовой. Он и увез меня к себе на Родину.
– Там у меня, говорит, есть соседка. Познакомлю я вас.
– Так и решили. Приехали туда: голод, разруха. Надо начинать все с начала. Впряглись в работу. Восстанавливаем технику, пашем, сеем. Председатель тут наш и вздохнул посвободнее.