– Индюшатам пора крылья подрезать, я сколько раз твердила об этом! А вам что говори, что не говори – все одно!
Подбоченившись, Фатьма помолчала, свирепо раздувая ноздри и шевеля густыми бровями, затем, кипя негодованием, закричала:
– Ну кто так грядки пропалывает, а? Завтра же опять бурьян поднимется! Под корень, под корень их срезайте! Безрукие! Лентяйки никчемные! – и, по привычке обвинив служанок во всех мыслимых и немыслимых прегрешениях, она призвала Дину и, оглядев ее с головы до ног, возвела к небу такие же водянистые, как у Кази-Магомеда, глаза:
– Аллах! У всех невестки как невестки, а у меня одно наказание! За что мне это? Ты чего это вырядилась? Думаешь, ты девица на выданье?
Дина, потупившись, запахнула вышитый узорчатый кафтан, накинутый поверх серого платья, подпоясанного широким кожаным ремнем с серебряной пряжкой, и молча поправила на голове украшенный бисером белый шелковый платок. Старуха гневно пошевелила густыми бровями и, пожевав губами, неопределенно махнула рукой в сторону речки:
– Без выводка не возвращайся! И смотри у меня, не вздумай торчать под орешником! А то я тебя знаю – часами болтаешься на берегу почем зря!
В высоком, выцветшем от зноя небе в обманчивом оцепенении парили орлы. Неутомимые жаворонки заливались на все лады чистыми, звонкими голосами, которые легко растекались и таяли в горячем неподвижном воздухе. Душное марево колыхалось перед глазами, сковывая, обволакивая пьянящим медвяным ароматом цветов, смиренно клонивших головы под жгучими лучами августовского солнца. В траве оглушительно стрекотали кузнечики, зелеными брызгами выскакивая из-под ног и разлетаясь в разные стороны.
Поравнявшись с кукурузным полем, Дина решила передохнуть в призывной тени крепких, неудержимо устремленных ввысь мощных стволов, плотной зеленой стеной тянущихся до самого леса. Широкие волнистые листья кукурузы с острыми, как нож, краями тоже бессильно никли от жары, зато под ними было свежо и прохладно. Девушка с облегчением нырнула в спасительную тень и остановилась как вкопанная, наткнувшись на знакомый взгляд синих глаз: вчерашний пленник, без колодок и цепей, умоляюще прижав палец к губам, тревожно следил за ней. Дина оцепенела. «Сбежал!» – пронеслось в голове.
– Не кричи, пожалуйста… не бойся, – голос мужчины, сначала робкий и тихий, звучал все увереннее.