– Р-а… Р-а-апс…
– Арти? Арти!
Голова девочки обессиленно завалилась на бок. Взгляд голубых глаз устремился куда-то вдаль, к горизонту. Туда, где должен был находиться заветный город.
– Нет, нет, нет! Арти! Арти!!
Путница слегка встряхнула маленькое, израненное и обессилившее тельце сестры. Остекленевшие глаза все так же, не моргая, смотрели в даль. Она припала своим ухом к ее груди – тишина.
– Арти… нет… Арти!
На уголках ярко оранжевых глаз путницы проступили слезы. Прижав сестру к себе, она, тихо всхлипывая, неустанно повторяла ее имя. Отчаяние, которое ждало так долго, наконец настигло свою жертву. Рапс, оскалившись, взревела, вложив в этот рев всю оставшуюся ярость и боль. Тяжело дыша, она несколько раз переводила взгляд с горизонта на лежащее на ее руках безжизненное тельце сестры. Может, пойти вслед за ней? Быстро выхватив свой волшебный кинжал и приставив его обеими руками к горлу, она замешкалась, переведя взгляд на Арти, а затем все же опустила оружие.
– Если ты еще что-то можешь… Если ты способен на это…
Лезвие клинка, украшенное едва светящимися синеватыми рунами, играло бликами, отражая лучи нависшего, казалось, прямо над путницей солнца.
– Сделай это. Возьми что хочешь. Верни мне Арти. Слышишь? Слышишь?? Ты слышишь?!
Рапс перешла на крик, держа кинжал на вытянутых руках. Ничего не происходило.
– Зачем… Почему я? Почему я жива, а она нет?! Верни, верни мне ее!!
Горло резко заболело, она зашлась кашлем, не отпуская кинжал.
– Я молю всех богов, и старых, и новых… Если вы слышите меня…
Говорить и дышать становилось все труднее, грудь как будто чем-то пережало, взгляд затуманился. Она наконец почувствовала обжигающий воздух пустыни в своих легких.
– Если вы слышите меня… верните… мне… Арти…
– Рапсамаш! – громогласный голос надсмотрщика гулким эхом разнесся по сводам тоннеля, – Рапсамаш Ба Мора Аммадитра! Быстро хватай свои причиндалы и окажи помощь на третьем уровне! Остальные – приготовьтесь сдавать инструменты!
Только что вернувшаяся со своей группой из шахты, опершаяся на тележку девушка встрепенулась. Ее черные, большие даже по меркам тауларов уши встревоженно дернулись.
– Но… я только вернулась оттуда…, – усталыми и грустными глазами она взглянула на стоящего неподалеку высокого, но очень худого сородича. Почти безрезультатно отряхивающий пыль со своей густой, бурой шерсти, шахтер снисходительно посмотрел на девушку.