Нужное приспособление махом нашлось, я зацепил его пальцем, когда дёрнулся от испуга. Из моей спины что-то вылетело, раскрылось и стало парашютом. Надо же, прямо как в визуализациях, поразительно! Вероятно, если бы я сейчас проснулся и стал рассказывать об этом Прону, он бы очень посмеялся. И мы оба поверили бы, что это сон, потому что, падая во второй раз за час неизвестно откуда неизвестно куда, нельзя наслаждаться и восхищаться парашютом вместо того, чтобы вопить от ужаса. Но это действительно происходит со мной. Я наконец принял вертикальное положение в полёте и вздохнул полной грудью. Хотя и ненадолго.
Последняя мысль перед очередным падением была о Проне – моем верном и услужливом вечно ворчащем роботе-домохозяине. Друзья подшучивали над ним, меняя вторую букву с третьей*. Он ведь, падла, должен был вызвать СГН, потеряв со мной связь по пси-сфере более, чем на три часа без предупреждения…
Это падение показалось мне более продолжительным, чем прошлое. Может, потому что я наконец нашел контроль над собой и выкроил время подумать о важном. «Важное – это сейчас», – говорил мой дед. – «Если бы в молодости я думал о том, как прекрасно просто ходить на двух ногах без боли в каждом шаге, то сейчас мог бы порадоваться, что хотя бы тогда был счастлив»
Я уже успел немного заволноваться прежде, чем почувствовал притяжение. И снова ассоциация с детскими кошмарами, где меня спящего вытаскивает из-под одеяла рука страшного подкроватного чудовища – сейчас меня тоже затягивало, но уже всего целиком. И не мохнатой лапой, а вообще невидимой силой. "Черная дыра в небе", – подумал я и представил, как бы это выглядело в настоящих облаках. Тоненькая струйка песчаных обломков обволакивает ногу неосмотрительного космонавта и вбирает в себя, внутрь бездонной и нереальной темной пропасти. Человек в скафандре удаляется от глаз зрителя в замедленной съёмке, за ним – его корабль, потом планеты, миры, вселенные…
Тем временем магнетизм усиливался, нарастая за какие-то доли секунды в геометрической прогрессии, и вскоре меня всосало в какую-то иную среду – это сразу ощущаемо по мурашкам на коже и смене температуры – и кинуло на что-то мягкое. Оно было очень похоже на желе, которым меня в детстве угощала бабушка.
"Говорят, перед смертью вся жизнь проносится перед глазами. Детство я уже вспомнил…" – мрачно отметил я про себя. Желе накрыло меня с головой.