В аптеке, которую мы всё же нашли, работали молодые, нашего возраста, люди. Мы объяснили им по-английски, что хотим средство от расстройства живота. Худощавый и очень серьезный итальянец сразу предложил нам какое-то очень дорогое лекарство, но Анастасия, умевшая экономить, попросила его найти вариант подешевле. Немного расстроившись, итальянец отправился в кладовку и вернулся оттуда с белой коробочкой нового лекарства.
– Сколько стоят эти таблетки? – сразу же спросила прагматичная Анастасия.
– Десять евро, синьорина…Всего десять евро! – ответил ей провизор и вымученно улыбнулся.
– Это дорого, очень дорого…Понимаете?
– Но это очень эффективное лекарство, даю вам гарантию.
– Я просила вас найти что-то более доступное.
– Нет проблем, синьорина. Это вполне доступное и хорошо решающее проблему средство. Вы будете мне благодарны.
– И всё же, есть ли у вас совсем доступное лекарство?
– Наверное, мы друг друга не понимаем… Это лучшее средство от диареи во всём Риме.
– Ладно, я поняла. А можно взять только одну пластинку?
– Что вы сказали, синьорина?
– Вы можете мне продать только одну пластинку вашего чудесного лекарства?
– Мы так не работаем.
– Что?
– Мы не продаём по одной пластинке.
– Но это полный бред!
– Не понял, синьорина…
– Всё вы поняли. Не надо делать из меня дуру. Вы думаете, если я иностранка, то можно водить меня за нос?
– Синьорина…
– Да, я знаю, что я синьорина, а ты – итальянский жук-навозник!
– Что вы сказали?
– Ничего. Давай своё лекарство уже.
– Как скажете, синьорина…Всего хорошего!
– Иди ты в баню…
Анастасия рассердилась не на шутку. Мучившая её система пищеварения после скандала в аптеке внезапно успокоилась, но мы всё же зашли в магазин и купили воды, чтобы запить таблетки. Рим по-прежнему казался огромным и пустынны, хотя движение на улицах было довольно активным. Мы сели на ещё тёплые от дневного солнца ступени одной из каменных лестниц и обнялись. Я не любил, когда Анастасия с кем-то ругалась, так как в этот момент она теряла всё своё самообладание и становилась похожей на девочку-подростка, которая впервые столкнулась с неприглядной стороной жизни. Однако эта внезапная вспышка гнева сказала мне о том, что депрессия уже потеряла над Анастасией свою меланхолическую власть.
Мы решили ещё немного прогуляться перед сном. Большой и усталый Рим затягивал нас в свою уличную мистерию…