– А ты, что в «Рубенсе» была? – восхищенно цокнула языком сестричка, -ну, ты даешь!
– Да не была я там, просто слышала звон…, – что же там за «Рубенс» такой, если у Нюрки челюсть отвисла и слюнки потекли?
– «Рубенс» -это кафешка такая для крутых, у тебя там даже на чашку кофе не хватит, в «Рубенсе» цены от самолета! –Нюрка ногой подвинула себе табуретку, плюхнулась на нее и замерла с выражением мечтательной задумчивости на лице, – у Маринки был парень, который ее один раз в «Рубенс» сводил, так она говорит, я как меню открыла, чуть под стол не упала. Я, говорит, про такие блюда только в кино слышала…Ну, Маринка сама дура-дурой, парень этот ее потом в машине трахнул, и больше не позвонил.
– И надо было ради этого ее в «Рубенс» вести? – «джентльменское» поведение Маринкиного соблазнителя стало, пожалуй, единственным, что до глубины души изумило меня в этой несомненно драматической истории. Все остальное было, в принципе, довольно предсказуемым: чего-то подобного я и ожидала, просто боялась себе в этом признаться. Айк жил в своем мире, и назначить встречу в немыслимо дорогом кафе было для него таким же естественным, как для Нюркиной подружки согласиться на секс на первом свидании. Ослепленный своей навязчивой идеей установить контакт с…черт, все из головы вылетело…в общем, он ни хрена не подумал о том, насколько мало я соответствую уровню элитного заведения, начиная с внешности и заканчивая далеко не изящными манерами. Одним словом, лучшее, что я могу сделать, это остаться дома и вымыть, наконец, скопившуюся в раковине посуду.
А вдруг, если я не приду в «Рубенс», Айк будет меня искать? Начнет поиски с той проклятой остановки и быстро обнаружит меня неподалеку в оранжевом жилете с метлой в руках. Что мне теперь, работу менять? Неужели все-таки придется сходить?
Буквально сутки назад мне было глубоко безразлично, какое впечатление я произвожу на окружающих, и уж тем более не заботило меня отношение жителей Перовска к моей трудовой деятельности. Возможно, в столице, где многие знали меня еще со студенческой поры, я бы и не сумела переломить себя и выйти на улицу в рядах армии недавних безработных, а здесь я с чистой совестью начинала жизнь с нуля. Какая разница, кто и где меня увидит, если мне плевать на субъективное мнение посторонних людей?