Ряды неотличимых друг от друга, одного возраста, с одинаковыми лицами людей аплодировали, глядя в затылки стоящих впереди мертвыми глазами.
Он обернулся. Андрей сидел в кресле, болтал ногами и с интересом пялился в экран. Пожилые люди не переставали хлопать уже больше минуты. «Бурные продолжительные аплодисменты», – вспомнил Павел. Ткнул кнопку под номером два. Картинка не изменилась. Понажимал остальные – изображения не было, только белый шум.
– Ну включи!
– Ладно, я маму встречать, – нажав единичку, поднялся с пола Павел. – Через полчаса выключай эту х… Спать, короче, ложись.
Темнело здесь рано и быстро, но большая луна небесным прожектором охватывала и дома, и дороги, и даже в темных дворовых беседках, где вечерами собирались подростки, были хорошо видны светлые рубашки с закатанными рукавами и белые девчачьи носочки. Вбитый в детстве навигатор исправно провел его мимо забора школы, завернув за угол которого он увидел светящиеся окна небольшого магазина. Мама в белом халате и высоком колпаке что-то записывала в толстенный журнал, быстро щелкая костяшками на деревянных счетах.
– О! Ты чего рано? – вскинулась она. – Еще десять минут. Андрюшку покормил?
– Ничего, я подожду, – озираясь, ответил Павел. – Да, нормально все, сытый.
Три прилавка по контуру: витрины-холодильники с мясом-рыбой, бакалейка, весы «Тюмень» с рядами гирек, ящик кассы посередине. Мама стояла в «Пиво-воды». Ряды бутылок «Жигулевского», трехлитровые банки с березовым соком, агрегат для заправки сифонов и красивые деревянные ящички с кубинскими сигарами между стопок «Беломора».
– Все. Переодеваюсь и идем, – суетилась мама. Он смотрел на нее, маленькую, худенькую, такую молодую и живую, и к горлу снова подкатил комок.
– Я на улице.
Выйдя в темноту, провел ладонью по лицу. «Ну для чего-то же это все!.. – рявкнул он про себя. – Если это взаправду, то не может быть просто так! Взаправду… – усмехнулся. – Взаправду, еб твою мать!..»
Мама, погасив внутри свет, вышла, заперла дверь на ключ и, подхватив две увесистые сумки, спускалась по лестнице.
– А ключ не под коврик положила? – оглянувшись на потухшие окна, спросил Павел.
– Сумку возьми хоть одну, пошли быстрей, мне стирать еще.
«Чего людям не хватало, – еле поспевая за мамой, размышлял он. – Тишина, спокойствие, клумбы с розами, все бесплатно, – вспомнил он свой обед. – Магазин закрывается на ключ без всяких сигнализаций, и никаких охранников. Край непуганых идиотов».