Она не на шутку испугалась. Что она ему скажет? Что испугалась, заглянув тринадцатилетнему мальчику в глаза? Что ей показалось, что мальчик совсем не мальчик? Что он ведет себя странно, говорит как взрослый и непонятными словами? Если в дурку не упекут, то с должности точно снимут.
– Ты чего на тренировке не был вчера? Владимир Романович просил узнать, – какой-то пацан цапнул Павла за рукав, едва он выскочил в коридор.
– Какая тренировка? Ты кто? – не сразу сообразил Павел.
Дима Першин. Активист, отличник, на год старше, будущий комсорг и, видимо, партийный деятель был к тому же и главной спортивной надеждой города. Его успехи в боксе не соответствовали ни его возрасту, ни внешности. С виду не супермен, но творил чудеса. Каждый раз, глядя, как он работает на ринге, Павел удивлялся тому, как этот нескладный парень легко двигается, уходит от ударов и стремительно атакует. Сам он уже который год выходил на ринг лишь затем, чтобы получить очередных пиздюлей. Уже в конце первого раунда задыхался, а огромные перчатки становились гирями на тонких ручках.
– Приболел я, – на ходу слепил он. – Завтра буду.
«Секция еще эта, блин…» – с тоской вспоминал он, идя по коридору, набитому одноцветными детьми. Девочки кучковались у окон, тихо обсуждая свое девичье. Мальчики, которые не бесились, стояли рядами, согнувшись над подоконниками, списывая домашку с отобранной у какого-нибудь ботана тетрадки. Некоторые стояли парами и, высунув языки, трясли сложенными коробочкой руками:
– Орел? Решка?
– Решка! – кричал тот, перед носом которого трясли. Коробочка раскрывалась и они считали монеты. Решку забирал кричавший, орел – трясущий. Лас-Вегас отдыхает. Но в основной массе синие пиджаки с мятыми, свернутыми набок галстуками все-таки просто бегали по коридору и пинали друг друга под жопу.
Сев рядом с Машей в полупустом классе, Павел достал дневник, раскрыл на последней странице. Математика, русский, литература, география, история.
– Украинского нету сегодня, что ли?
– Нету. Ты где был? – уставилась она ему в переносицу. – Что с тобой происходит, Паш?
– Хорошо все, – улыбнулся Павел и машинально, подчиняясь настроению, приобнял ее за плечи. – А теперь еще лучше будет.
– Ты чего?! – вскочила она, оттолкнув. – Что это такое?!