Собрание тянулось ужасно долго. Если честно, впервые в жизни я чувствовала себя неуютно, сидя в окружении коллег и товарищей. Никто меня ни в чем не обвинял, но на душе было мерзко. Казалось, что все смотрят на меня, перешептываясь, что всем уже известно о наших с Мишей отношениях. Правду, блин, говорят, что вор сам себя выдаст.
Между тем полковник завел разговор на свою излюбленную тему – на тему чести и долга. Моя совесть, и так не дававшая мне покоя, вновь активизировалась. «Про тебя говорят и про таких, как ты, – твердила совесть. – Кто может так подло обманывать своих коллег, кто наплевал на свой долг из-за личных слабостей!..»
После собрания ко мне подошел Соболевский.
– Поговорить надо, – сказал он. – Отойдем?
– Говори здесь, чего бояться-то – ответила я.
– Как хочешь, – пожал плечами он.
– Давай быстрее, у нас куча дел, – сказала я. – Что тебе надо?
– Просто хочу напомнить тебе, что личная жизнь, чувства, эмоции всякие не должны мешать работе, – ответил Игорь.
–– Ты это к чему?
–А ты будто не знаешь, – ухмыльнулся Соболевский.
Я сразу поняла, куда он клонит, но ответила, как ни в чем не бывало:
– Извини, Игорь, я не умею читать мысли.
Он начал раздражаться. А что он думал? Что напугает меня? Не тут-то было!
– Слушай сюда, Солнцева, – прошипел Соболевский. – Мелкий в любом случае сядет, если не по этому делу, то по другому. А отправишься ты на соседние нары или нет – это зависит только от тебя.
– Господи, Соболевский, – процедила сквозь зубы я. – Прибереги свой гонор для бесед с подозреваемыми, а то пойдешь на допрос – а словарный запас-то кончился.
– А я с собой словарик захвачу, если что, – Игорь скривился. – Если вдруг, волей случая увидите Михаила Мелких, то передавайте ему большой привет от следователя Соболевского, а впрочем… – губы Соболевского растянулись в мерзкой улыбочке. – Не надо, скоро я смогу лично с ним побеседовать с этим преступником.
– А вы, Игорь Александрович, видно, запамятовали: прежде чем человека «преступником» называть нужно сначала его вину доказать, – отозвалась я.
– Будут доказательства, не волнуйся, – Соболевский развернулся и пошел прочь по коридору.
Я глубоко вдохнула, стараясь унять дрожь. Еще некоторое время стояла в коридоре, не в силах пошевелиться. Соболевский – серьезный противник. Если он начал войну с Мелким, то так просто не отступит. Будет землю рыть, чтобы своего добиться. Надо держать ухо востро, пока я еще здесь, в отделе…