Ему нравилось издеваться надо мной.
То, что он проделал сейчас с холодной бутылкой было совсем не о сексе.
О власти и страхе.
Чем больше я пугалась, тем слаще ему было смотреть на это. Что меня могло ждать?
До сих пор я жила надеждой, что он поимеет меня разочек, ну два, ну три, а потом я ему надоем, и он выкинет меня на улицу. Отдаст паспорт, и я смогу вернуться домой.
Я придумаю, как.
Ненадолго, конечно. Все уже наверняка знают, что меня увезли как шлюху для бандитов. Такие не возвращаются или возвращаются под покровом ночи за вещами. Не любят у нас шлюх. Даже Ленка Осколычева, которая уезжала замуж, да не сложилось, когда вернулась, недолго смогла терпеть, что к ней толпами ходили одинокие мужики. Жалко, что ли?
Собралась и уехала в соседний город воспиталкой в детский сад.
Я тоже придумаю что-нибудь.
Горячая вода хлынула из крана в ванной, пар заволок зеркала мутной белизной, скрывая мою позорную наготу. Я забралась в ванну и села под струю воды, обняв колени. Даже не чувствуя, как она ошпаривает мою онемевшую кожу.
Как же так вышло, что из-за чьей-то прихоти вся моя жизнь пошла под откос?
Лучше бы отец не возвращался.
Я испуганно хлопнула себя по губам.
Что я такое думаю!
Родители не виноваты!
Они просто не устояли. Ведь не выставляли же они меня специально на аукцион! Просто кто-то зажравшийся увидел меня на улице и захотел себе.
Мы, девчонки, для них не люди. Люди для них только такие же мужики. А девчонки делятся на ценный товар из приличных семей и таких вот дешевых игрушек вроде меня.
Я ничего не стою. Правильно сказал Глеб. Все эти огромные суммы ведь не за секс отдают. За жизнь. За возможность делать что угодно.
Не знаю, сколько я просидела под текущей горячей водой в ванной. Выходить не хотелось, плакать не получалось. Вместо мыслей в голове плыл горячий туман. Кожа сморщилась и стала мягкой. Казалось, я растворяюсь в воде и вот-вот просочусь через слив в канализацию и утеку по реке к морю. Свободная.
Но тут дверь дернулась, дернулась посильнее, и запертый замок не выдержал, открылся.
На пороге ванной стоял Глеб.
Пьяным взглядом он уставился на меня и тыкнул пальцем:
– Идем. Трахать тебя буду.