– Рука и рука, – ответила Танни, глядя вообще в другую сторону. Она всегда так на комплименты реагирует. Никак. Как будто ей не комплимент сказали, а «хорошая нынче погода, господа, не правда ли?» Мне часто говорят комплименты, и каждый раз, даже если парень паршивенький, на душе все равно теплеет.
– Никогда не встречал такой маленькой руки, – он положил ладонь на ручонку Танни. Только тогда она и включилась в происходящее перед ней. К глазам вернулась осмысленность, под которой промелькнуло раздражение.
Танни с таким интересом взирала на руку Николаса на своей руке, как будто никогда в жизни ничего более удивительного не видела.
– Это что? – спросил она.
– В каком смысле? – поднапрягся Николас. Он-то, наверное, думал, что его прикосновение сводит с ума, да со многими девушками так и было. Есть категория парней, от которых словно пахнет мужественностью и сексуальностью, наверное, это феромоны, и когда их кожа касается твоей, пробегают предательские мурашки. Но это не про Танни точно. Из ее обычно теплых глаз исчез свет и появился металлический отблеск. Злится, поняла я.
Я внутренне смеялась, наблюдая за этим, уж слишком хорошо мне знакомо вот такое выражение лица у Танни. Оно не предвещает ничего хорошего. Чтобы не засмеяться, я поднесла чашечку с уже остывшим чаем к губам.
– В прямом, – Танни свободной рукой в воздухе начертила прямую линию.
– Рука, – тупо ответил Николас.
– Позволь поинтересоваться, – весьма вежливо начала Танни, впрочем, тут же сбившись на хамство, – какого черта твоя рука делает на моей? Стол большой, – это она загнула, столик был кофейный, но места для ладоней Николаса там точно было предостаточно.
– Ты мне нравишься, я тебе тоже не противен, вот я и решил положить свою руку на твою, – терпеливо разъяснил он.
У Танни брови взлетели вверх.
– Со вторым утверждением я категорически не согласна.
– Противен? – у него рот буквой «о» стал. Да уж, небось, такое впервые в жизни слышит.
– Нет, не так. У тебя не имеется никаких доказательств или фактов, чтобы считать что-то там о моем отношении к твоей персоне. Поэтому убери руку и больше без моего согласия на части моего тела ее не водружай!
Николас медленно убрал руку. Я снова чуть не засмеялась, просто прямо видно было, как кипит у него мозг, пытаясь решить, что это такое – новый вид кокетства или его и правда отшивают?