Кто-то грязно ругается. Хромая, бегает по плацу и грозит небу тростью.
На нем парадный мундир оберфюрера. Усики, словно траченные молью, торчат клочьями.
Рядом три солдата вскидывают руку в приветствии.
Флаги тихо шлёпают на ветру.
Это опять чей-то сон.
Сон, который случайно бросили мне под ноги, а я так же случайно подобрала.
Оборачиваюсь. Бело-голубым пламенем вспыхивают прожекторы, рассекая черноту сгустившихся сумерек.
– Ложись!
Кто-то рванул меня за руку и опрокинул на землю. Волна пыли набилась в рот.
Отплёвываюсь.
Мечи прожекторов, пошарив по небу, останавливаются, замерев у лунной тропы к замку.
– Не двигайся! – рядом локоть солдата в ковбойской шляпе. – Ты что? Дура! От храбрости ошалела, да?
Помост мерцает зелёными и жёлтыми подсветками.
Вскидываю тяжёлую снайперскую винтовку.
– Не промажь! – ковбойская шляпа щекочет мне щеку.
А стеклянные бисерины повисают в воздухе.
– Расскажешь, как его звали?
Мои руки всё ещё дрожат. Прячу их в карманы, втягиваю голову в плечи.
Птичий клюв позолоченной маски утыкается мне в плечо.
Отворачиваюсь и зажмуриваюсь, потому что миллиарды глаз опять распахнулись по всему телу.
– Его Димкой звали. Он меня прятал от танков.
– А теперь где он?
– Пропал.
Мой голос звучит эхом, наполняет звенящую пустоту запахом, движением и жестом. Чувствую, как вплетаюсь лентой в косы, сжимаюсь, чтобы запомнить, чтобы вынести на коже хотя бы частицу того далёкого уже прошлого.
– Вороны не плачут! – поля ковбойской шляпы касаются щеки. – Запомни, ладно? Ты же из них, да? Из воронов?
А потом под ногами уже слоистый лёд, редкая снеговая плешь.
На ногах «кошки» с шипами, на головах капюшоны.
Где-то впереди голос инструктора:
– Не торопиться, не отставать! Сохранять дистанцию!
Солнце выкатывается прямо под ноги.
Город внизу. Почти на ладони. Острые шпили и коробки-небоскрёбы.
А прямо за перевалом лунная тропа.
Тёмные квадраты. Мы наступаем на собственные тени.
Не обернуться.
Шелест крыльев прямо над головой.
Вороны. Сбились в кучу.
Я прячусь.
Мелькаю среди колонн, ныряю в мозаичные плитки, разбиваю колени и царапаю локти. Падаю на дно мелкими крошками, и вода идёт горлом, и я, кашляя, не зову на помощь, а только хватаю ртом воздух, как рыба. Бью невидимым хвостом, покрываюсь серебристой чешуёй.