Поспорив с дружками, Николай – Проня, несмотря на изрядное подпитие,
проникся поставленной перед собой задачей, от дальнейшей пьянки отказался, незаметно уйдя домой.
Он прекрасно видел, как возвращались из лугов покосники, как в их доме за занавеской мелькали тени и как погас свет на кухне, где очевидно ужинала семья.
Хмель почти прошел, но сомнений у Николая, по-прежнему, не было. «Где наше не пропадало, – думал он – не сорвется, всяких обламывал». Однако тревога все же не покидала его – мало ли что?
Через час после того как в доме, где жила Аннушка, погас свет. Николай, перемахнув палисадник, влез в открытое окно передней, перевел дух. Дверь в кухню оказалась приоткрытой, было слышно, как старик-свекр похрапывал на печи. Скрипнула и затихла кухонная кровать, беззаботно тикали на стене ходики.
«Порядок», – решил наш повеса, прикрыв кухонную дверь и на цыпочках пробираясь в чулан, где по его расчетам спала вдовушка. Окно в чулане было зашторено занавеской, на кровати просматривались контуры спящей женщины.