Эльмира сдавленно охнула, вдруг почти физически ощутив боль, раздирающую его крепкое смуглое тело. То, что с ним сотворили, – было ужасно и бесчеловечно. Кусая губы, девочка подошла к нему.
– Эй, ты живой? – спросила она, заглядывая ему в лицо и с трудом сдерживая слезы.
Он не издавал ни звука, и Эльмира робко прикоснулась к его щеке и сразу же отдернула руку, испугавшись собственной смелости. Его кожа была теплой, даже горячей на ощупь. Почувствовав ее прикосновение, незнакомец вздрогнул и медленно открыл здоровый глаз. Его ошалелый от боли взгляд, поблуждав немного, сфокусировался на посетительнице.
– Зачем?.. – хрипло прошептал он разбитыми, потрескавшимися губами.
– Я принесла тебе воды…
Взгляд его переместился на принесенный ею небольшой кувшин, который она бережно прижимала к груди. Девочке пришлось встать на цыпочки, чтобы поднять над своей головой кувшин и наклонить его ко рту измученного пленника.
Он пил долго и жадно, а Эльмира внимательно разглядывала его, стараясь запомнить все детали, поражаясь удивительной красоте чужеземца, которую не скрывали даже следы нанесенных ему побоев. Впервые она видела его так близко. У него были довольно-таки резкие черты лица, но они придавали какую-то диковатую, первобытную красоту его облику. Обращали на себя внимание его выразительные глаза – пронзительно-черные, чуть раскосые, с длинными густыми ресницами. Взгляд Эли сместился ниже. Там, на крепкой мускулистой груди юноши, располагалась красиво выполненная татуировка в виде орла, раскинувшего в застывшем полете свои крылья.
Утолив жажду, он уткнулся лицом в свою руку, по которой стекало несколько тонких струек крови, и устало закрыл глаз. Ему было больно, настолько больно, что хотелось взвыть, но он лишь упрямо стиснул зубы, не желая показывать своих страданий.
– Почему ты не скажешь им, где эти проклятые сокровища? – снова спросила девочка. – Неужели они тебе дороже жизни?
Он дернулся на цепях, гордо вскинул голову. Во взгляде вновь полыхнула ненависть.
– Дочь бледнолицего идет по его стопам?! – в усталом голосе зазвучала сталь.
– Нет, нет!.. Я хочу лишь помочь тебе. Мне… мне очень стыдно за своего отца… Я просила его отпустить тебя, но он даже слушать меня не стал!.. – всхлипнула Эля. – Он… он злой, нехороший!..
Взгляд пленника потеплел, стал печальным.